Стилизация книжной графики под древнерусскую (московитскую) манеру ведёт нас в Берлин, в 1922 год (в некоторых источниках — 1923 год). Русский эмигрант В.Масютин делает гравюры на дереве (ксилографии) к «Сказке о золотом петушке». Это набор офортов, выпущенных без текста.
Подлинное издание абсолютно недоступно. В наши дни (2012 г.) эта сюита воспроизведена издательством «Фортуна-Эл» в сборнике пушкинских произведений, проиллюстрированных Масютиным. Этот сборник у меня есть (его сейчас омнибусом принято называть?).
Тираж современного фортуновского сборника — 2.000 экз.
Высот полиграфии «Фортуна-Эл» не достигает, с подлинниками не работает. Но в ситуации с редчайшими изданиями — спасибо и на этом.
В.Масютин как художник на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art5835. Масютинской пушкинианы (включая фортуновский сборник) на Фантлабе нет.
Масютин — редкое явление в графике последнего дореволюционного десятилетия. Для всех — «серебряный век», версальская галантность, а Масютин был этакой русской реинкарнацией через сто лет испанца Гойя. Вот образцы периода 1909-1913 гг. из альбома «Масютин» (М.: Галеев Галлерея, 2012):
А вот как Масютин отразил любимую «мирискусниками» тему XVIII века. Офорт называется «Фаворит» (1918). Был у Масютина нездоровый эротизм — но в пушкинскую тему он нездоровый эротизм не вводил (здоровый — да, было дело в «Бахчисарайском фонтане»).
После революции Масютин осел в Германии и нахватался там немецкого экспрессионизма (в этом безумном стиле недобитых кайзеровцев он сделал пушкинского «Анчара»). В общем-то, эта непохожесть на других представителей русского модерна при дикой русскости сделала Масютина за границей желанным иллюстратором в 1920-е гг. (пока там был всплеск интереса к библиофильской книге). Для эпохи 1920-х гг. именно Масютин (как мне кажется) демонстрирует альтернативную советской линию развития русской книжной графики. Это большая ценность для истории.
Но «Золотой петушок» Масютин иллюстрировал уже после пика увлечения демонологией и разочарования в экспрессионизме. Так что это ещё для художника очень мягкий вариант. В графике времён эмиграции Масютин вообще стал мягче — понял, какими наивными были его довоенно-дореволюционные картинки со страшилками. Хотя эмигрантская печаль, конечно, залегла.
«Золотой петушок» у Масютина — это настоящий лубок, не облагороженный светской гравюрой и не умиротворённый церковной росписью. Если говорить об аналогиях с эпохой московитских царей, под которую идёт стилизация, то это, конечно, что-то бурное: видимо, похожее на времена Ивана Грозного.
1) Грозный царь, обессиливший со временем.
2) Вручение золотого петушка и новые тревоги.
Надо обратить внимание на полнейшее отсутствие какого-то юмора. Уж вроде все художники (начиная с Билибина) усмехнулись по поводу «царствуй, лёжа на боку». Но у Масютина и в этой сцене всё всерьёз: лицо спящего царя измученное. При этом царь в кои веки спит у художника без короны и даже сняв сапожищи.
3) Вой над телами сыновей.
4) Линия шамаханской царицы.
5) Финал.
цитировать
свернуть ветку