Леся Яровова «Чудо из Того леса», сборник «Мир Стругацких. Рассвет и Полдень» «Э» 2017
Сюжет.
Сибирь, наши дни. Параллельная реальность. Группа из четырех человек отправляется в Тот лес – так именуют Зону в этих местах. Задача – найти Золотой шар, исполняющий желания. Двое берут с собой местного проводника и проститутку, чтобы использовать их в качестве «отмычек» у скрутки, она же мясорубка. Мясорубка убивает «сталкеров», шедших к Шару, проводник и проститутка остались живы. Шара за мясорубкой не оказалось.
Реалии.
Ничто так не вредит тексту, как обманутые ожидания читателей. Рассказ в сборнике по «Миру Стругацких», предполагается, что сам Мир Стругацких должен иметь место: фоном, персонажами, локациями или еще какими привязками. Ничего этого в рассказе нет. Когда автор дает понять, что события происходят в Зоне, одной из шести, возникшей на Земле и лежащих на радианте Пильмана, становится совершенно ясно, что эти события и Тот лес никакого отношения к Миру Стругацких не имеют.
Старательное упоминание «хабара», «мясорубки», «сталкеров» не привязывают Тот лес к Хармонту, а еще больше подчеркивает несоответствие. Окруженная кордонами, находящаяся под контролем ООН, максимально изолированная Зона никак не похожа на буколические картинки, которые рисует Леся Яровова.
Никто не контролирует, даже не пытается, вынос и сбыт «хабара». Главный герой легко ходит туда-обратно среди белого дня, скупщик приезжает на машине, забирает добытое и привозит клиентов, которые тоже хотят сходить в Зону. И происходит это регулярно, даже существуют формы специального договора, выставленные в интернете. Как с туристическим агентством.
Место действия
Сама Зона, по словам одного из персонажей выглядит следующим образом:
цитатаНе Хармонт, никак не Хармонт. Протоптанная дорожка между деревьями, ведущая к гряде, за которой скрывается Золотой Шар. То есть, по этому признаку – обычная, пикниковская зона, а по всему остальному… Нет, не выходит.«идешь себе по тропе, и иди, эта аномальная зона не такая страшная. Говорят, если с тропы не сходить, все хорошо будет».
Хармонтская, кстати, уже недоступна по версии госпожи Ярововой, залита «ведьминым студнем». Вроде бы по желанию сталкера, который дошел до Шара. С одной стороны, версия подается именно как сталкерская байка, с другой – довольно точно передает детали истории, которую никто в подробностях знать не мог.
Ну и термин «аномальная зона» — это не из Стругацких, это из «Очевидного — невероятного».
Специфика.
В сибирской Зоне обитают разные странные существа:
цитатаИ опять-таки, к Миру Стругацких это отношение имеет весьма и весьма слабое. Луженица, плещущаяся, соответственно, в луже, это, скорее, можно было бы воспринять как отсылку к «Улитке», что для текста о Зоне больше недостаток, чем достоинство.«Тут много кого ходит. Упырники, например. Зомби, говорят, видели. Танцующего».
Домик из малиновых кирпичей с голубыми изразцами как-то совсем не вписывается не то, что в мир «Пикника», а и в н/ф в принципе.
И вот тут подоплека «Того леса» становится совершенно понятной. Это не фантастика и не Мир Стругацких. Это сказка. Даже не русская народная, а просто сказка. Такой литературный жанр.
Существует заколдованный лес, в котором можно найти самые разные чудеса. Существует бабка Арина – старуха на деревянной ноге, которую недолюбливают и боятся окружающие, но которая может накормить-напоить путника перед дальней дорогой. И спать уложить. А потом дорогу указать. За большие деньги, но, тем не менее, сказочные функции свои исполняющая. Опять таки, это не из «Пикника», скорее, персонаж, а из «Понедельника». Наина Киевна, если кто забыл.
Если принять версию о «сказочной» основе рассказа Ярововой, то многие моменты перестают раздражать и воспринимаются без отторжения. Нужен Золотой Шар? Нет, разговор идет о живой воде. Парень хочет вылечить свою маму, молодая женщина хочет исцелиться от бесплодия – вполне себе функции живой воды. И каверзы по дороге совершенно сказочные. Туман, наползающий из-за деревьев, луженица, пытающаяся заманить к себе путника, домик, в котором, возможно, обитает ведьма.
Если бы автор рассказа выдержала эту стилистику, предложив мир, построенный на сказочных законах, как аналогию фантастической Зоны, да еще, чтобы без накладок и проколов – хороший бы получился текст. Но и тут не все в порядке…
Сказочные законы в сказках обычно исполняются точно и четко. Если царь обещал принцессу в жены и полцарства в приданное – это будет исполнено обязательно. Если будет сказано, что смерть кощеева в яйце, яйцо в утке и так далее – то там игла и окажется, не смотря ни на что. Если обещан будет родник с живой водой за тридевять земель, герою сказки нужно будет только добраться на место, а дальше все будет по-честному.
А в рассказе персонажей «кидают» самым пошлым образом. Нет Шара. Мясорубка есть, а Шара за ней – нет. И нет дилеммы, нет жуткого прозрения Шухарта, есть обида, смешанная с псевдо хеппи-эндом. Замыслившие душегубство сами погибли, а те, кто никого убивать не собирался – спаслись. Кстати, даже коварный обман и желание погубить попутчика – из сказок. Сколько раз пытались побратимы убить героя в устном народном творчестве…
То есть, пытаясь построить аналогию с Зоной Стругацких, Леся Яровова выстраивает сказочный сюжет почти по Проппу, но и в этих рамках, которые сама же и задала, не может удержаться. Не выполняет законы мира, на который ссылается.
Персонажи.
Их пятеро.
Главный герой – ВИТЕК, двадцать два года. Живет у бабки, является он ей родственником или нет – непонятно. С раннего детства (с семи лет в Зоне) гуляет по Тому лесу, не воспринимает это как приключение. Привык. И Тот лес его, кажется, любит. Во всяком случае, жалеет.
Учился Витек или нет, служил ли в армии – неизвестно. Нет у него прошлого и биографии. Он и Тот лес. Все. Даже о прошлом бабки автор прямо или косвенно рассказывает больше.
БАБКА АРИНА: старая, высокая, крепкая. Одна нога – деревянная. Арина способна стрелять в детвору солью, может применить и трехлинейку против вора. Веки повреждены в Том лесу, по всему телу – шрамы. Нет языка.
цитата«Не умела мальцу объяснить, что кто в Тот лес ходит, тот человеческую жизнь уж всяко дороже яблок да цацек ценит.»
Это с одной стороны, с другой – отправила Витька на смерть, в качестве «отмычки». Психологически – очень скользкий момент. Либо автор запуталась в собственных сюжетных построениях, либо нужен был драматизм, не взирая на то, что жить без Витька – добытчика и кормильца, Арина вряд ли смогла бы.
ВИКА, тридцать один год, проститутка: «Не надо меня учить, и баста. Меня первый сутенер во как выучил, на пять баллов с плюсом». Студентка, спортсменка, отличница, была совращена и покатилась по наклонной. История Вики написана автором подробно. Смысла для рассказа, для сюжета и фабулы эта история не имеет. Душещипательная история «про любов» как из жестокого романса. Обманутая, неспособная иметь детей, а потому отвергнутая любимым – все достоверно (ну почти все), но смысла для текста не имеет.
Вообще, выбор ее в качестве «отмычки» выглядит совершенно надуманным и притянутым за уши. Нужен человек, который пойдет по тропинке и попадет в объятья мясорубки? Для этого нужно находить страдальца, обманывать, уговаривать? Любой бомж подойдет для этой цели. Нанять в качестве носильщика – и всех делов. Но тогда уходит здоровенный шмат драматизма, а без него в рассказе, если честно, ничего и не остается. Во главу угла поставлена не психология, а эмоция. Выжимается слеза у читателя. И, к сожалению, не слишком профессионально. Ну и как украшение на торте, Вика еще и умная: «радиант сама пересчитала – до десятых парсека совпал, видать, голову мою бедную не до конца выхолостили, в отличие от живота». Какие девушки у нас вынуждены работать проститутками!
ВАЛЕРИК, девятнадцать лет. Живет с матерью, страдающей болезнью Альцгеймера. Ради ее излечения готов пожертвовать чужой жизнью. Ботан, умный, нашел человека, выжившего в Мясорубке, и получил у него карту расположения Шара. Его присутствие в рассказе совершенно необязательно. Карта могла быть получена каким угодно способом. Если в «Пикнике» и получение карты у Стервятника, и выбор в качестве «отмычки» его сына психологически точны и оправданы, то в этом рассказе все иначе. Читатель не должен понять и сопереживать герою. Он должен испытать некие эмоции.
ЮРИЙ ИВАНОВИЧ, дядя Валерика.
цитатаИменно он задумал путешествие к Шару, он принял решение взять с собой Вику, и он же бестрепетно отправил на смерть своего племянника, когда обстоятельства изменились. К нему претензий нет, искренний мерзавец, Витек сходу распознает в нем подлость, но в Тот лес идет с ним без возражений.«Мужик под сорок, худой, жилистый, хищный, такому и в дурацкой панамке палец в рот класть неохота – откусит и не поморщится».
Есть еще один персонаж, скупщик, но значение его для сюжета ничтожно мало.
Эмоции и накладки:
цитата— говорит о себе Вика. При этом, с ее же слов, обслуживает в отеле от двух до шести клиентов в день. Очень своеобразное мнение у автора об элитных проститутках.«Кое в чем мне везло: я по-прежнему жила одна, я была элитным товаром, дорогой девочкой»
Возраст Вики – тридцать один год. Проституткой она стала за три года до описываемых событий. Три года, плюс три месяца, если быть точным. Тридцать один минус три, получается двадцать восемь. То есть, в ВУЗе она училась в двадцать восемь лет. И ведется на ухаживания сутенера, как совсем ужа малолетняя и наивная девушка. Да и переучиваться в проститутку в таком возрасте несколько позновато.
Ну и когда Вика называет Вовчика своим первым сутенером, то вызывает это недоумение – судя по тексту, он у нее не просто первый, а единственный.
цитата— Витек гуманен до нельзя. И бизнес у него получается неприметный, в глаза никому не бросается.«Тот лес ко мне добр, то ли еще что, только без руки чтобы турист вернулся – бывало, и ожоги на всю, скажем, спину, и ноги трухой одному проело – тоже случалось, но чтобы до смерти – бог миловал»
цитатаБез языка бабке, естественно, очень трудно выговорить этакую фразу. Но бабка справилась. Автор уверена, что без языка можно вот так изъясняться. Я – не уверен. Даже сохранивший язык человек, побывавший в Мясорубке, говорит в рассказе значительно менее внятно.«Тут бабка рот открыла. Без языка трудно ей говорить, но старается:– Позови на сеновал девку-ту. Колечко тебе дам, для ней. Отнесешь – пустит тебя в свою норку пошуршать, салага. Не зевай, завтра поздно будет».
цитата— говорит двадцатидвухлетний Витек о бабке. У них еще и детство было общим, получается.«…это мы с ней с детства одно и то же замечаем»
цитатаПо карте можно определить, сколько километров осталось до цели, но определить оставшееся время пути, да еще в Зоне, тут у Валерика прорезался нешуточный талант, похоже.«На сей раз долго шли, дошли почти, я по карте засек. С полчаса до гряды оставалось, как Витек скомандовал: «Стой!»».
цитата— говорит Вика. Не буду настаивать, но как-то необычно для меня, когда бывшая студентка биофака радианты рассчитывает до десятых парсека.«Он же у нас гений и понятия не имеет, что я на биофаке училась»
цитатаПроблема с использованием фразеологизма. Можно, конечно, что это Валерик напутал, но, все-таки, скорее это автор поленилась справиться со словарями о значении этого оборота. Это вовсе не вступление в половую связь, а вовсе даже жестокое избиение.«Почему-то подумалось, что Ваныч наверняка дерет нашу Спичку, как сидорову козу».
цитата— такую характеристику сорокалетнему Юрию Ивановичу дает двадцатилетний Витек. С речевыми характеристиками у всех персонажей проблема в рассказе, речевая лексика плавает в очень широком диапазоне, но тут проблема с психологией персонажа. Витек мог назвать Юрия Ивановича как угодно, но уж никак не молодым.«Он пошел вниз, помахивая пистолетом. Он шел шагом победителя, молодой звероватый мужик»
цитата— понятно, что Витек из сибирской деревни, но нежность и ласка у него все-таки какие-то неласковые.«Я глажу худую спинку, перебираю косточки пальцами и шепчу…»
О связи с первоисточником.
Госпожа Яровова очень пыталась связать все-таки свою сказку с повестью Стругацких: термины, названия, даже основные гипотезы возникновения Зоны были проговорены вслух, что, возможно, излишне для сборника, который вряд ли кто будет читать, кроме ценителей и знатоков творчества АБС. А знатоки и ценители текст первоисточника знают если не наизусть, то очень близко к тексту. Во всяком случае, имеют представление. А вот автор, то ли понадеялась на память, то ли решила, что такие мелочи и подробности не важны, но описание «работы» Мясорубки не соответствует аналогичному в «Пикнике».
Вариант Ярововой:
цитата«…Вот он идет по склону, счастливый человек, добившийся цели, а вот уже висит под небом, воющее мясо…Словно из выкручиваемой половой тряпки, с него течет жидкость, и я не выдерживаю, отворачиваюсь сам... Я слышу звук текущей воды и закрываю уши».
Вариант Стругацких:
цитата«А потом он вдруг замолчал, словно огромная рука с размаху загнала ему кляп в рот… прозрачная пустота, притаившаяся в тени ковша экскаватора, схватила его, вздернула в воздух и медленно, с натугой скрутила, как хозяйки скручивают белье, выжимая воду… Шухарт отвернулся и сел… вокруг стояла тишина, и особенно тихо было за спиной»
У Стругацких «мясо не воет» да и жидкость не льется. Просто человека скрутило, как белье при выжимании. Накладка мелкая, но для человека памятливого – неприятная.
Итог:
В сборнике по Мирам Стругацких, заявленном составителем как добротный и взявший высоко поставленную планку, находится рассказ, который к творчеству Стругацких имеет отношение не самое прямое.
Если бы автор не пыталась текстуально связать «Тот лес» и «Пикник», а, выбросив «зуды», «радианты», «студень» и прочий хабар, соединила бы тексты психологически, не на аналогиях, а на противопоставлении – рассказ именно что соответствовал бы заданной теме, не провоцировал придирки со стороны «знаточья» и не обманывал ожидания читателей.
При условии, конечно, что составитель и редактор тщательно вычитали бы текст, указали бы автору на огрехи и попросили рассказ доработать. И уж, как минимум, не допустили бы присутствия в рассказе абзаца:
цитата«Валерик, в свою очередь, держал свой камень, не отпускал, шептал ему что-то, а Юрий Иванович пытался держать меня на мушке, когда не держался за валуны обеими руками. А я ничего не держал. Нет, держал».
Не исключено, что слова «держал, держать, держался, не держал, держал» в трех строках текста автор использовала, как литературный прием, но выглядит этот прием не очень эстетично.
В нынешнем виде «Чудо в Том лесу» в сборник ставить не стоило.
Семь из десяти – оценка, скорее, не рассказу, а той сказке, которая могла из него получиться.
цитировать
свернуть ветку