Дмитрий Володихин, Геннадий Прашкевич
На самом деле это нечестный отзыв. Я вдохновенно начал читать книгу, исходя из того, что готов ко всему и надо бы замкнуть цикл — ибо Скаландиса ( http://zurkeshe.livejournal.com/124929.html ) и Вишневского ( http://zurkeshe.livejournal.com/226071.html ) осилил. Ну и как бы уже знал от недоброжелателей, чего плохого от ЖЗЛовской книги ждать — гипертрофированного внимания к антисоветизму Стругацких и «Улитке на склоне». Но до антисоветизма и «Улитки» так и не дошел.
Сперва спотыкался на вопиющей небрежности авторов — Петроград у них в 1915 году еще называется Петербургом, РСДРП(б) в 1917 году вдруг получает имя ВКП(б) — на 8 лет раньше срока, культ личности Сталина разоблачается почему-то на 22-м, а не 20-м съезде, а перестройка вполне себе идет в 1984 году.
Потом принялся зависать над бредовыми тезисами про дореволюционное вступление в партию «исключительно по собственной воле» (а как еще можно было, блин?) или про «опасаясь заразить белоснежные родные просторы каким-нибудь идеологическим вирусом» (при чем тут белоснежные и как их можно заразить?).
Потом устал щуриться от риторических вопросов, многоточий, восклицательных знаков и казенных оборотов типа «активно и последовательно занимался делами Информбюро».
Потом притомился восстанавливать логику авторов там, где ее нет («Влюблен... Обсерватория... Число Вольфа... От жизни всегда ждешь только лучшего»; «...Что не помешало ему при удобном случае заметить дочери «Зачем ты берешь фамилию Стругацких?» Дочь это не остановило. Свадьбу сыграли.»; «Он уже тогда хотел жить в Москве. Только в Москве! Там легче найти интересную работу, там легче найти применение литературным интересам. Но главное: Аркадий теперь был человеком семейным, отцом маленькой дочери»; «Владимир Захаров... свое знакомство со Стругацким-старшим весьма реалистично отобразил в стихах» — дальше следует японская песня в переводе Стругацкого).
Потом подустал от снисходительного презрения, щедро изливаемого авторами на всех поминаемых фигурантов, от заглавных до Немцова и Ефремова.
А потом сравнил толщину накопленного раздражения с толщиной прочитанного слоя книги, понял, что динамика устрашающая, и плюнул.
Не буду я читать эту книгу. Она неинтересная, напыщенная, неумелая и очень непрофессиональная.
Зато, как дурак, взялся перечитывать «Неизвестных Стругацких». Чему рад вполне — и всем советую.
цитировать
свернуть ветку
