Итак, вновь перед нами клуб, шестеро членов которого пытаются найти ответ на вопрос, заданный одним из гостей. Правда в отличии от телепрограммы у них не одна минуту, а сколько угодно времени, да и ответа на загадку не знает даже тот, кто ее принес. Хотя впоследствии скорее всего ответ можно будет проверить. Второй сборник о черных вдовцах почти не отличается от первого (разве что исчезла линия с лимериками). И, как мне показалось, составляя сборник Азимов использовал приемы, которыми пользуются телевизионщики при производстве сериалов — знаете, когда в первой серии очередного сезона происходит что-то выдающееся, и это заставляет с особым предвкушением смотреть и последующие серии. И последняя серия заметно отличается от прочих, чтобы создать послевкусиеи зритель ждал следующего сезона. Вот и здесь — в первом рассказе сборника гостем клуба выступает некий писатель, явно списанный Азимовым с самого себя. Хоть детективной частью и не проникся, но читать было занятно. А в последнем рассказе решается нетипичная задачка — члены клубы совсем ничего не расследуют, а пытаются выстроить убедительную версию: о чем могла быть статья профессора Мориарти, при том что Артур Конан Дойл упомянул ее лишь мельком и читателям известно одно только ее название.

Милая,сентиментальная история о дружбе девочки и робота. В рассказе есть один вскользь упомянутый момент на который я бы хотел обратить внимание. Это слова отца Глории о том, что Робби запрограммирован только для цели ухаживания за ребенком и робот просто не может не быть верным, добрым. И не о каждом человеке это можно сказать.

Действительно, предотвратив гибель девочки, Робби полностью исполнил первый закон робототехники.А смог ли так поступить человек? Да, смог бы, только далеко не каждый. На заре кибернетики подобная проблема волновала многих. Конечно, можно говорить о превышении возможностей робота обычных человеческих возможностей в плане лучшей реакции, скорости и т.д. Рассказ такого маститого писателя-фантаста как Азимов просто не может быть описанием выполнения машиной заложенного в нее алгоритма. Здесь вопрос не в роботе, а в человеке. Безусловно любовь и самопожертвование в Робби заложены программой, тем не менее они есть, пусть даже в механической форме. Но ведь весьма небольшое количество людей имеют подобные качества. И в этом мистер Вестон прав.

Читая рассказ проникаешься симпатией к Робби. Робот слушающий сказки и играющий с девочкой в прятки оставляет трогательное впечатление с эффектом «очеловечивания». Неудивительно, что Глория так привязалась к нему. Вопрос взаимоотношений человека и робота в фантастической литературе многогранен и сложен. Один из аспектов данного вопроса Азимов собственно в данном рассказе и затронул.

Иногда даже у любимых писателей, где вроде бы знаешь их творчество вдоль и поперёк — и натыкаешься на незнакомые жемчужины. Так и случилось на днях. Было время, сел работать и попутно искал чего-нибудь послушать. И в старых аудиоспектаклях нашёл постановку изящнейшего рассказа детектиаа Айзека Азимова «Что значит имя?» (к слову, 1956 г.). Встретить чистый детектив у знаменитого фантаста — неожиданно.

Университетская библиотека. Две девушки-библиотекарши, похожие настолько, что их называют двойняшками. При этом обе положили глаз на одного и того же парня. И вот несчастье, одну из девушек отравили, подсыпав в чашку яд. Самоубийство от несчастной любви? Или убийство соперницы? Ответ зависит от того, какая из девушек была за конторкой, а какая заваривала чай в подсобке. Но как понять, если девушек путают даже посетители?

Очень изящный детектив, особенно по разгадке.

Очень живой и контрастный рассказ. С одной стороны, в нем, как стилистический прием, используется вставка сухих текстов бюрократических отчетов. С другой — очень яркие диалоги. И за всем этим разворачивается история противостояния человека и громадной бюрократической системы. В жизни, конечно, победит система. Ну а в фантастическом рассказе — читайте сами.

С каждым рассказом сборника «Я, Робот» проблематика отношений роботов и человечества становилась все шире, все значительнее, и закономерно, что последний рассказ — самый масштабный. Речь идет не об одном каком-то происшествии на какой-то далекой космической станции, но обо всей Земле и обо всех ее жителях сразу.

Автор в финале делает однозначный вывод — роботам можно абсолютно доверять, человечеству для качественного прорыва в своем развитии стоит отдать заботу о рутинных проблемах машине. И картина рисуется чуть ли не райская.

Но я категорически не приемлю будущего, в котором человек лишается права выбора, права голоса, права на ошибку. Для отрезвления, после «Разрешимого противоречия» стоит прочитать «У меня нет рта, а я хочу кричать» Харлана Элисона.

Веселый рассказ. Отличная завязка, нарастающий конфликт, до самого конца непонятно, как же разрешится ситуация, и в итоге — концовка, после которой хочется сказать «Браво!». Стивен Байерли — центральный персонаж — ходит по краю весь рассказ, и то ли ему это нравится, то ли это такая сверхтонкая и сверхуверенная игра, но тем интереснее было дочитать до финала и все понять.

Как самостоятельный рассказ «Выход из положения» не воспринимается, только как часть сборника. И не только потому, что он начинается там, где закончился предыдущий рассказ. Сам по себе он слишком короткий, и лишен какого бы то ни было бэкграунда. А еще автор зашел на территорию, несколько чуждую основной теме сборника (взаимоотношения робота и человека). Автор начал размышлять на тему смерти и жизни после смерти, и это было как-то очень нелогично и неожиданно. Машина (робот) выступила в роли чуть ли не бога, ей открылись какие-то законы и знания, совершенно запредельные, и это подано как данность, без обоснования ни уровнем развития науки, ни уровнем развития роботов, ни чем то еще.

Очень сильный психологический рассказ. Читая сборник «Я, Робот», я неоднократно ловил себя на мысли, а будет ли история, где человек сам, сознательно внесет коррективы в позитронный мозг робота, в ту его часть, которая касается незыблемых вроде бы трех законов. И автор меня не разочаровал. И подошел к теме он очень обдуманно и основательно. Во все происходящее верится, мотивы всех героев (и роботов!) понятны и обоснованы. Жанр рассказа — психологический фантастический детектив. И держит в напряжении он до самого конца. Наверное, можно было бы поставить целый фильм только по одному этому рассказу.

Самый сильный рассказ о роботах, на мой взгляд. И единственный, где эмоциональная броня Сьюзен Кэлвин была пробита — уже одно это делает рассказ весьма привлекательным и необычным. Автор продолжает исследования на тему поведения роботов в разных пограничных ситуациях, когда законы роботехники вступают в противоречия друг с другом, или когда непонятно, какой закон будет применен в данном случае, и будет ли. Страшно подумать, что творилось в голове у несчастного робота, когда он столкнулся с неразрешимой дилеммой.

И, конечно, особенно грустно, что робот вынужден был читать в головах ученых это:

Идея с перекачкой энергии из одной вселенной в другую интригующая. Короче, я просто напишу, что Азимов крутой, и умный, и взрослый, и неплохо описал в популярной форме научно-идейную составляющую.

Описание жизни в паравселенной несколько фантасмагорично. Хотя взглянуть на привычные социальные связи между особями через призму непривычной паравселенной любопытно. Да и вообще описание паравселенной очень оригинально, в том числе и с естественнонаучной точки зрения.

Есть зачатки критического взгляда на социальный аспект научного прогресса в той же энергетике, но затронутый поверхностно. Я для себя глубинных размышлений не сыскал, по крайней мере. Разговор с Невиллом в конце, к примеру, наивен. Я понимаю, что он фанатик, но это же не означает, что он дурачком стал. Впрочем, здесь вообще персонажи чересчур несложные и необъемные.

Структура сюжета какая-то странная. Оригинально, но странно. В первой части начинается одна линия, во второй вообще события в паравселенной, причем происходящее сюжетно почти никак не связано ни с первой частью, ни с третьей; а в третьей действие и вовсе на Луну переноситься и только там основной сюжет продолжает развиваться, но с другими персонажами. Вроде ничего критического, однако впечатление скомканное в итоге.

И вроде неплохо, а хочется чего-то более закрученного. Я про цепочку событий и основной конфликт, а не про идейную составляющую. С последней всё в порядке.

А.Азимов далеко не самый мой любимый писатель, и уже перечитав гору литературы, решил вернуться к его творчеству, выбрал произведение с высоким рейтингом и.... вот буквально с первых страниц почувствовал тяжелый «запах» Нарцисизма человечества, и ведь из ряда сцен видно, что даже с развитием технологий, человек далеко еще не вышедший из своей «пещеры» примитивизма, надевает на себя венец Величия.

Ну, хорошо, адвокаты, суды и тд, и вот если бы не такая концовка, то что — следующая ступень героя — Мессия, Тиран? что было у героя в его электронном разуме, кроме желания стать Нарциссом-Человеком, видеть в зеркале отражение чужого лица. Кроме людей, на Планете проживает тысячи видов иных живых и разумных существ, о них ни слова не упоминается, но зато на протяжении всего повествования продвигается идея — любой сознательный неживой механизм должен желать не отличаться от человека

В начале девяностых Азимов в соавторстве с Робертом Силвербергом основательно переработал и расширил три своих произведения: «Приход ночи», «Уродливый мальчуган» и «Двухсотлетний человек». «Позитронный человек» – результат переработки последнего из них: из большого рассказа (или небольшой повести) получилось что-то вроде короткого романа. Так как исходное произведение 1976 года в представлении определенно не нуждается, много писать здесь о сюжете и авторском замысле смысла не имеет: они уже основательно разобраны в отзывах на «Двухсотлетнего человека», а в расширенной версии остались неизменными. Поэтому я здесь замечу лишь, что, по-моему, «Двухсотлетний человек» – далеко не шедевр среди произведений о позитронных роботах и Трех Законах Роботехники. Есть у Азимова и куда более убедительные образы человекоподобных роботов, в первую очередь Дэниел Оливо. А Эндрю Мартин, он же НДР-113, здорово проигрывает Дэниелу во всем, в первую очередь в мотивах своих поступков. Что ни говори, а сложно представить себе робота, который в своем поведении руководствуется не столько логикой, сколько сантиментами, порой даже (как мне кажется) пренебрегая Тремя Законами.

Возможно, причиной, побудившей Азимова взяться за переработку «Двухсотлетнего человека», стала как раз неубедительность образа Эндрю – он вышел довольно-таки схематичным и фрагментарным. Вот, видимо, и решил Азимов, что надо бы добавить красок и подробностей – тогда поведение Эндрю будет выглядеть правдоподобнее и достовернее.

Что ж, объем текста действительно увеличился, и очень солидно: почти в пять раз. Но вот что это дало? Закончив чтение, я тут же для сравнения перелистал уже знакомого мне «Двухсотлетнего человека» – и не без удивления осознал, что все, касающееся Эндрю, нисколько не изменилось: каким он был «сентиментальным роботом», таким и остался. В то же время я не могу сказать, что «Позитронный человек» – это просто «Двухсотлетний человек» с намеренно, объема ради залитой в брюхо парой бочек воды. Почти все добавленное – это не вода, а вполне уместные и небезынтересные детали и эпизоды, в основном вставленные между фрагментами исходного текста «Двухсотлетнего человека». Однако, как мне кажется, к пониманию и раскрытию персонажа Эндрю Мартина они не добавляют почти ничего, а все сколько-нибудь в этом смысле существенное осталось прежним, перешедшим из «Двухсотлетнего человека» почти без изменений.

Приведу пример. Эндрю жил в доме у семейства Мартинов уже не один десяток лет, когда вдруг до него дошло, что человеческие языки по сути своей иррациональны и не поддаются логическому анализу. Получается, ему, уже давным-давно говорившему на этих языках, никогда прежде это не приходило в голову? И таких внезапных «скачков в развитии» личности Эндрю мы наблюдаем в «Позитронном человеке» сразу несколько, один за другим. В упрощенном, схематичном повествовании «Двухсотлетнего человека» они выглядели естественно: все действие там состоит из отдельных событий, разделенных порой большими промежутками времени. Здесь же, на фоне более или менее непрерывного хода времени, они смотрятся грубовато. Так не лучше было бы «размазать», например, упомянутое осознание сложности человеческих языков на десяток-другой лет? Но эта тема так и остается ограниченной одним не претерпевшим изменений эпизодом, в котором Эндрю вдруг сначала усиленно размышляет о трудности постижения логики человеческих языков, а потом решает отправиться в библиотеку изучать словари.

Впрочем, чрезмерно распространяться не буду и перейду сразу к основному выводу, который сложился у меня после прочтения «Позитронного человека»: если целью Азимова при переработке «Двухсотлетнего человека» было желание сделать образ Эндрю более достоверным и правдоподобным, то, на мой взгляд, он этой цели не достиг. Расширенная версия не стала в этом отношении ни лучше, ни хуже. Здесь речь идет, если так можно выразиться, о полной взаимозаменяемости: тот, кто познакомился с Эндрю Мартином образца 1992 года, без труда поймет того, кто знаком с Эндрю Мартином образца 1976 года, и наоборот. Причина меньшей известности «Позитронного человека», видимо, не в его вторичности, а просто в тиражах изданий на русском языке – если верить данным «ФантЛаба», в четырнадцать раз меньше по сравнению с «Двухсотлетним человеком». Конечно, если вы захотите отыскать именно переработанный роман, то наверняка найдете нужное издание. Но стоит ли это хлопот? По-моему, нет.

Фактически — образцовый образовательно-просветительский науч-поп. Максимально ясным и понятным языком рассказывается о не самых простых и очевидных вещах — откуда вообще взялось у человечества понятие времени и его делении от года до минуты и часа. Идеально подходит для школьников или тех, кто вообще был абсолютно не просвещён в этой теме, вроде меня. Читается легко, очень быстро, но интересно. Повествование выстроено в чёткую и ясную систему, приводится огромная куча интересных и познавательных фактов.

«Приход ночи» – одно из трех произведений Азимова, которые он в начале девяностых существенно переработал в соавторстве с Робертом Силвербергом. Если о достоинствах «новых» «Позитронного человека» и «Безобразного малыша» в сравнении со «старыми» «Двухсотлетним человеком» и «Уродливым мальчуганом» можно поспорить, то «Приход ночи» кажется мне несомненной удачей. В отличие от написанного еще почти полувеком ранее одноименного рассказа, роман 1990 года получился ярче и насыщеннее.

Нельзя, однако, сказать, что расширенный «Приход ночи» состоит из одних достоинств. Соавторы, увлекшись закручиванием интриги, нагнетанием напряженности до катастрофы и живописанием мрачных картин после нее, как мне кажется, несколько небрежно подошли к продумыванию деталей цивилизации Калгаша. А она на планете вечного света неизбежно должна обладать рядом весьма любопытных черт, помимо непереносимости темноты. К примеру, в музее университетской обсерватории выставлены первые телескопы основоположников астрономии. Вопрос: как вообще мог появиться телескоп там, где всегда день и на небе видны только солнца в различных сочетаниях? Потребность в телескопе появляется тогда, когда требуется наблюдать слабые источники света на небе – такие, как звезды. Но звезды для жителей Калгаша – либо нечто несуществующее, либо предмет далеких от науки фанатических проповедей Апостолов Пламени. А значит, вряд ли тамошние астрономы стали бы изобретать телескоп для поисков того, чего, по их мнению, нет и не может быть. Есть только шесть солнц, а чтобы смотреть на них, телескоп не нужен. Да и может ли сформироваться в таком мире астрономия в нашем, земном понимании? Даже само слово «астрономия», происходящее от корня со значением «звезда», не могло бы там существовать. Скорее следовало бы назвать эту науку гелиономией.

Еще пример из научной сферы. Уровень цивилизации Калгаша в целом соответствует нашему концу двадцатого века, но закон всемирного тяготения открыт там совсем недавно. Это совершенно понятно и правдоподобно: на одном только примере системы из семи небесных тел найти общую закономерность очень сложно. В одном из эпизодов калгашские астрономы рассматривают гипотетический (для них) случай с одной звездой и одной планетой и приходят к выводу, что в таких условиях открытие закона всемирного тяготения состоялось бы намного раньше. Здесь читателю определенно полагается снисходительно улыбнуться, разве не так? Но вот от чего пропадает улыбка и глаза лезут на лоб – это от упоминаний таких понятий, как гравитационные линзы и складки пространства, причем этими терминами не оперируют какие-нибудь знаменитые ученые, а запросто бросаются обыкновенные аспиранты и ассистенты. Откуда могли взяться в науке, открывшей простую небесную механику всего три десятка лет назад и до сих пор подвергающей ее проверкам, понятия общей теории относительности? Да что там, даже такой простой термин, как световой год (он встречается раз или два в беседах астрономов), едва ли мог возникнуть на Калгаше. В нем просто не было бы надобности – в тамошних реалиях могли бы пригодиться разве что световые минуты.

Если перейти от науки к быту, то и тут не все гладко. Не раз и не два упоминается, что жители Калгаша в своей боязни темноты спят с «лампадками» – особыми светильниками на аккумуляторах. Логично предположить, что они, раз у них в ходу такие «лампадки», на время сна все-таки затемняют помещения. Но тогда получается очень странно: боятся темноты, при этом создают ее искусственно и искусственно же от нее спасаются. (Как тут не вспомнить пушкинское: «Пуркуа ву туше, пуркуа ву туше? Я не могу дормир в потемках!») Не проще ли было бы не занавешивать окна, не закрывать их ставнями или чем там еще у них в ходу? Короче говоря, то ли я что-то недопонял насчет калгашских обычаев, то ли это очередной авторский просчет.

Можно привести еще несколько подобных примеров, но, наверное, и приведенных выше для одного отзыва вполне достаточно. Вообще-то я не могу сказать, что такие вот мелкие неувязки сильно портят «Приход ночи», – нет, роман определенно заиграл новыми красками и читается с намного бо́льшим интересом, нежели исходный рассказ. Однако сдается мне, что соавторы слишком спешили при работе над ним – отсюда и эти непродуманные мелочи, на которые они наверняка обратили бы внимание, если бы потратили на проработку мира Калгаша немного больше времени и сил. Так что в результате у них получилась просто очень хорошая вещь, но все же не идеал.

«Должен признаться, что мои «черные вдовцы» кажутся эрудитами в самых разных областях потому, что человек, который пишет слова, собрал за свою жизнь очень неплохую справочную библиотеку.» © А.Азимов, 1975.

«Новые рассказы...» — это второй сборник из цикла о респектабельных господах — любителей головоломок из клуба «Черные вдовцы». На сей раз из журнала, непосредственно связанного с детективами — «Ellery Queen Mystery Magazine» в подборку вошло всего лишь около половины рассказов сборника, остальное — из журнала фантастики, либо вообще ранее не публиковавшееся.

»...первое издание совершенно бессмысленной книги, редкой именно своей бессмысленностью, становится для собирателей бесценным».

Если говорить честно -все рассказы довольно простенькие (за исключением, может быть парочки случаев, подгруженных математическими выводами) и интересны скорее внешним антуражем — необычной оболочкой, переданной очередным рассказчиком с зашифрованной головоломкой. Некоторые эпизоды, такие, например, как «Один единственный восточный» написаны вообще очень сухо и не содержат ничего любопытного кроме узкоспециализированной информации об этимологии названия малоизвестного у нас американского городка. Другой рассказ, предвещавший раскрытие тайны кода для сейфа на деле оказывается пустышкой, рассчитанной лишь на особенности знаний «частного языка» устаревшей пишущей машинки. Следующий фрагмент построен на давнем баяне о возможности употребления любого календаря повторно через 28 лет и т д... Зато можно узнать о том, что мистер Азимов избегает полетов на самолете и о том, что означают термины либрация и пертурбация.

«Если вы живете в Нью-Йорке, вы ежедневно вдыхаете столько выхлопных газов, словно выкурили две пачки сигарет»...

Поскольку я написал здесь отзыв-комментарий для первого сборника «Черных вдовцов» с выделением трех лучших историй, сделаю то же самое и на сей раз.

Итак,

# 3 -«Абсолютное преступление» — рассказ можно смело включать в качестве бонуса в шерлокианские сборки и антологии. Азимов пространно рассуждает о роли Холмса для истории и детектива, и, самое главное, строит забавную теорию о том, какое ужасное содержание имела статья гениального математика Мориарти «Динамика астероида», упомянутая Конан Дойлем в «Долине страха». Немного только портит впечатление признание автора, что саму мысль развить эту теорию ему подсказали извне. Есть здесь также и скрытый, зашифрованный пинок в сторону Рекса Стаута, о чем многие читатели догадаются, хотя фамилия автора Ниро Вульфа и не была названа. Ну а про Кристи одно из действующих лиц говорит вот что:

«У нее были свои консервативные ксенофобские предубеждения. (...) Она была откровенной антисемиткой, и её персонажи постоянно высказывают подозрения ко всему иностранному»

# 2 — «Железная драгоценность» — история в духе старых добрых классических детективов с избитым сюжетом (о мщении восточных адептов плохому белому человеку, укравшему кусок национальной реликвии, имеющей религиозное значение) и с популярной (хотя и такой же избитой) разгадкой. О том, что действительно интересовало перекупщика, желавшего завладеть таинственным камнем, можно было догадаться сразу, как только был упомянут пакет, где хранился иноземный сувенир, но написано всё равно очень мило.

# 1 -«Ничего похожего на убийцу» — первое место.

«Знаете что в этой толпе из колледжей считают великим? «Колесницу богов», этот чистый вздор! Я бы назвал эту книгу фантастикой, но она не настолько хороша...».

Эх, как ведь повезло во время работы над переводом этой вещички Александру Абрамовичу Грузбергу! Такой миг, полагаю, далеко не каждому переводчику выпадает. Всё дело в том, что в этом замечательном рассказе Исаака Юдовича Азимова Александру Абрамовичу выпала редкая удача продемонстрировать свой же перевод из другой книги, да еще из какой книги — из легендарного «Властелина колец», цитируемого по ходу действия. Вот так вот!

Правда, русский герой истории Григорий показан здесь чересчур простодушно — про книги Толкина он даже и не слышал...

Наверное, одна из самых сильных вещей у Айзека Азимова. Не будет преувеличением сказать, что это один из лучших образцов научной фантастики вообще.

В рассказе подняты глобальные философские вопросы. Автор оригинально, и, на мой взгляд, верно расставил акценты по поводу проблемы искусственного интеллекта, слияния с ним ЧЕЛОВЕКА. Дан ответ на вопрос о возможном спасении Вселенной от всепоглощающей энтропии. В этом отношении данный сценарий противоположен рецепту из другого рассказа Азимова — «Приход ночи». Тут порочный круг природной обреченности разрывается разумом, в «Приходе...» разум идет на поводу у природы и закольцовывается в своем развитии, каждый раз повторяя давно пройденные этапы.

Конечно, парадоксальное решение о судьбе нового экспериментального робота, принятое героями произведения в финале, выглядит достаточно эффектно, да и их попытки убедить робота в ошибочности его взглядов не оставят читателя равнодушными, но.... Всё-таки этот рассказ цикла сильно проигрывает его первым вещам — и тому же «Робби», и тому же «Хороводу».

Причин здесь несколько, но главная из них кроется в том, что на этот раз сложившаяся ситуация не выглядит правдоподобной. Здесь и неверие в то, что экспериментального робота, первого в серии, не оттестировали на Земле, и удивление по поводу того, что три закона роботехники куда-то удивительным образом испарились, и непонимание того, как умное образованное существо (в данном случае робот) может обожествлять обыкновенный механизм, состоящий из отдельных деталей, Тем более, что этот самый механизм для своего обожествления никакого повода никому не давал :). В общем, похоже, что в этом случае Азимов писал скорее рассказ-шутку, которую не следует принимать всерьёз. Об этом же, думается, говорят и образы главных героев — эдаких неврастеников, чуть что начинающих кричать и плеваться, и не испытывающих ни малейшего уважения к своим «подопечным». Если же говорить серьёзно, то не верится, чтобы ТАКИХ людей могли использовать для испытаний экспериментальных роботов. Хотя... год создания рассказа — далёкий 1941, может быть, тогда всё это и писалось всерьёз :).

Читал когда-то в детстве этот рассказ. Помню то ощущение безысходности и ожидания выхода из патовой ситуации. Выхода, который будет найден хотя бы горсткой ученых...

Перечитывая классику жанра нынче в который раз убеждаешься в правильности мысли об особом предназначении разума. Разум не должен плыть по течению, быть зависимым от прихотей природы. Задача разума — разорвать порочный цикл природных превращений. Задача разума — сберечь не только природную стихию от ее же энтропийных воздействий, а, прежде всего сохранить себя. В противном случае все придется начинать сначала. В который раз...

Универсальный рецепт — культура знанния и противодействие обыденному сознанию. Собственно, низкий уровень первого и костность второго обычно и приводят к катастрофам...

Умудрился же автор вписать целую законченную историю в такие узкие рамки микрорассказа. Забавная история, жаль, что она не вылилась в какую-нибудь серию рассказов про этих бедолаг. Как про Пауэлла и Донована, только без акцента на роботов.

Захватывающий рассказ, который разворачивается одновременно и перед читателем, и перед одним из главных героев — журналистом Теремоном 762. Таким приемом достигается очень высокий уровень вовлечения в историю. Теремон, как и читатель, в начале мало что понимает. В процессе он анализирует и подвергает критическому осмыслению слова ученых и пытается разобраться в ситуации. И мы разбираемся в происходящем вместе с ним.

Планета Лагаш и ее цивилизация очень похожи на Землю и на нас с вами. Там тоже есть наука и ученые, религия и сектанты, пресса и ушлые репортеры. А вот что не сразу это становится понятным — так это разница в психологии. Колоссальная, как оказывается, разница. Со стороны это кажется таким странным, что целая высокоразвитая цивилизация может погибнуть там, где без труда выжил бы любой из нас. От явления, с которым мы ежедневно сталкиваемся и спокойно переживаем.

Неожиданная авторская находка, от которой становится немного не по себе. Интересно, а что есть такого, что нас, реальных людей, может свести с ума, а житель Лагаша даже бы и не поморщился?

Антропоморфные андроиды — излюбленная тема для фантастических фильмов ужасов. Думаю, на эту тему будет еще много снято и написано. А пока, в 2021м году, мне намного больше по душе форма роботов Boston Dynamics — «собаки» и «грузчика». Они не похожи на человека, поэтому нет нужды их бояться или с ними соревноваться. И вместе с тем, они намного более человечны, чем какой-нибудь круглый робот-пылесос.

Честно признаться, к Айзеку Азимову очень долго относился как переоценённому писателю-фантасту. Дело в том, что знакомство с его творчеством началось для меня с нескольких рассказов, которые попадались в стареньких антологиях конца 1980-ых и начала 1990-ых. По всей видимости туда попали не самые лучшие его произведения.

И вот случай помог изменить моё отношение к автору. Однажды просматривая лекцию историка Андрея Фурсова, я услышал из его уст рассказ о важности «Основания» Азимова. Этот учёный особо подчеркнул оригинальность идеи «психоистории», а также упомянул о том, что сие произведение в обязательном порядке изучают в военной академии США в Вест-Пойнте. Я, что называется призадумался над этим фактом, но всё же не рискнул сразу браться за чтение «Основания».

Однако, через несколько месяцев в видео уже с участием известнейшего футуролога Сергея Переслегина, вновь были проведены интересные параллели между проблемами в обществе последних десятилетий и началом краха Галактической империи. После такой рекламы и схематичного разбора Переслегина нельзя было уже оставаться в стороне от этого романа и цикла в целом.

Не буду особо растекаться мыслями по древу. Сюжет и основная концепция произведения мне пришлись по душе. Мне как историку такой пример заката цивилизации представляется очень логичным. Идея же возрождения угасающего прогресса является передовой для научной фантастики середины ХХ века. Особо хотелось бы отметить умение Азимова изображать подковёрные игры и различные интриги. Такое ощущение, что автор сам обладал коварством Борджиа настолько удачно описаны хитрые уловки персонажей.

В завершении хочу добавить, что с радостью прочёл второй роман серии. Моё отношение к автору изменилось в лучшею сторону.

Очередной рассказ с участием Грегори Пауэлла и Майкл Донована. Снова что-то непонятное творится с роботами, снова далекий от цивилизации космос, снова опасная для людей ситуация, и помощи ждать не приходится. И только знание законов робототехники, логика, смекалка и научный подход спасают ученых от гибели, а заодно и их работодателя от многомиллионных убытков.

При чтении большое удовольствие приносит не столько разворачивающаяся история, сколько стройность, непротиворечивость и логичность рассуждений героев и автора.

Финал рассказа непредсказуем. И хотя меня лично он немного разочаровал, в общую картину мира рассказов о роботах, которых автор порой намеренно очеловечивает, он ложится вполне гармонично.

В Хороводе впервые (если судить по годам написания рассказов о роботах) появляются Грегори Пауэлл и Майкл Донован. В настоящем и ряде будущих рассказов автор будет помещать этих двух героев в опасные ситуации, ставить перед ними разнообразные логические задачи, и постепенно раскрывать нам законы робототехники и их особенности, противоречия, возникающие из-за этих законов, и последствия разрешения таких противоречий.

И вот перед нами одно из противоречий. На кону стоят жизни людей. Ситуация, в которой они оказались, сначала выглядит какой-то дурацкой и нереалистичной. Как она вообще могла возникнуть с такой совершенной моделью робота? Нельзя было подумать о безопасности людей до полета? Но в конце все встает на свои места, и доверие к рассказу повышается.

Сильная (и центральная) часть истории — логические рассуждения, которые приводят героев к правильным выводам.

И хотя рассказ достойный, на мой взгляд, он самый слабый в серии про Пауэлла и Донована.

Рассказ, который тронет любого, кто в той или иной степени сталкивался с непониманием родителей. Рассказ глубокий, потому что порождает много размышлений «между строк» и примериваний на себя.

С одной стороны, я понимаю, миссис Вестон. Для нее робот — некий воображаемый друг ребенка, воплотившийся в реальности. Это повод для тревог: а он точно не причинит вреда? а насколько сильно он мешает социализации девочки? а не будет ли он причиной психологических проблем ребенка в будущем? и т.п.

А с другой стороны понятно, что девочке недодали любви. Мать ли, отец, или оба родителя — но если ребенок так сильно и надолго привязался к роботу-няньке, ему не хватает степени привязанности и/или искренности от родителей.

Симпатии автора, очевидно, находятся на стороне робота. Он описывает все так, как будто у Робби есть чувства. Хотя, если внимательно перечитать рассказ, можно предположить, что никаких чувств робот не проявляет. Скорее, он действует, как хорошо запрограммированная машина-нянька. Впрочем, вопрос «а могут ли быть у роботов чувства» — это еще один повод для размышлений и дискуссий.

Чем еще цепляет рассказ — в нем показана ошибка родителей, одна из самых неизгладимых в памяти ребенка, когда взрослые отказывают маленькому человеку в праве на самостоятельность личности и решений, и

Робби — хорошее начало для серии рассказов, где дальше взаимоотношения людей и роботов будут исследованы автором с самых разных сторон.

Это предисловие к сборнику, совсем короткий рассказ, который, тем не менее, играет важную связующую роль.

Рассказы о роботах публиковались и по отдельности, входили в разные антологии, поэтому читатель, такой же как и я, мог познакомиться с отдельными рассказами как с самостоятельными произведениями. И действительно, каждый — достойная законченная история. Но если читать их как сборник, все эти истории складываются в одну картину, в некий мир альтернативного будущего, где рядом с человеком живут роботы, и те же моральные и этические проблемы, которые были решены человечеством в прошлом (только в отношении религий, рас, национальностей и т.п.), делают новый виток.

Чем-то неуловимым рассказы о роботах и мир, в котором они происходят, напоминают мне пир Полудня Стругацких. Наверное тем, что в обеих сериях чувствуется сильнейшая вера авторов... в людей.

Я бы порекомендовал прочитать (или перечитать) рассказы о роботах Азимова именно как сборник, и именно в порядке написания, и начать нужно, конечно, с этого предисловия.

Идеологически выверенная чушь. Хороший фантаст и хороший теолог это совсем не одно и тоже. Попытка привязать древние тексты, украденные евреями у шумеров и неоднократно отредактированные в средние века, под некую научную базу.

Первая часть по научному увлекательна, вторая фантастична, третья так себе — можно и не читать ее вовсе, что бы не портить послевкусие первых частей. Огромное спасибо «олевелым» переводчикам благодаря которым во второй части для описания параллельного мира так удачно придуманы и подобраны имена существительные и прилагательные.

Две повести, из которых состоит роман, оставили диаметрально разные впечатления после себя. «Генерал» практически ничем не запомнился. Написан, он, конечно, уже на порядок лучше, чем предыдущий роман: персонажи уже воспринимаются живые люди, повествование ведется куда более художественно и обстоятельно, чем в предыдущем романе.

Но сюжет… кажется, будто Азимов в какой-то момент загнал себя в тупик или оказался в тисках заданных собой же условий: трудно создать какую-то глобальную интригу, когда в центре сюжета имеется предсказание, которое утверждает, что с высокой степенью вероятности «всё должно быть хорошо». На протяжении нескольких предыдущих повестей читатель убеждался, что да, всё в итоге идет, как и было задумано великим ученым, и по сути вопрос стоял только в том, как именно главные герои могут добиться этого самого «хорошо». Или даже наоборот, как «всё хорошо» может случится вне зависимости от действий героев, потому что законы психоистории работают именно так, как и было просчитано Селдоном.

Собственно, в «Генерале» всё именно так и происходит: на протяжении всей повести персонажи совершают какие-то сюжетные телодвижения, чтобы в результате выяснилось, что вне зависимости от их поступков всё в итоге складывается, как и должно, вне зависимости от того, что они сделали или не сделали.

Однако в следующей повести эта схема дает сбой, и честно говоря, меня это приводит в восторг. Сцена в хранилище в «Мул«е является для меня любимой, хотя её немного портит тот момент, что позже поясняется, что на реакцию присутствующих повлияли извне. Впервые за время чтения я ощутила глобальность происходящего, описание завоеваний Мула и растущее ощущение безысходности и неопределенности выглядели куда более привлекательно на фоне прошлых романов, в которых всё равно оставалось впечатление, что в конце концов всё разрешиться, вопрос только в том, как именно.

В романе впервые в цикле (если не считать приквелы, написанные позднее первой трилогии романов) появляется полноценный женский персонаж. В первой книге упоминаются ровно две женщины – супруга какого-то второстепенного героя и служанка, у которой даже не было ни одной реплики и вся сюжетная функция которой заключалась в том, чтобы на неё можно было надеть украшения. Мне нравится Бейта, она запоминается, и её роль в сюжете трудно переоценить. У меня сложилось впечатление, что отчасти именно в силу того, что в сюжете необходимо было построить глубокую эмоциональную связь между персонажами, Азимову понадобился персонаж женского пола. Неприятным моментом является то, что в романе над героиней как минимум два раза виснет угроза пленения с последующим сексуальным насилием, с чем я меньше всего ожидала столкнуться у этого писателя.

Не хочу спойлерить, но не могу также не упомянуть Мула и Магнифико. Не знаю, задумывалось ли это изначально, но интрига вокруг личностей этих двух персонажей была достаточно очевидна с тех самых пор, как Азимов описал обстоятельства, при которых последний присоединяется к героям. И тем не менее, эти персонажи кажутся мне довольно интересными.

Начало у романа довольно вязкое, нужно привыкнуть к реальности, которую описывает автор, попытаться понять или хотя бы запомнить эти странные новые термины: Вечность, Вычислитель, Техник и т.д.

Потом постепенно начинает раскрываться главный герой. Он импульсивен, неуравновешен, мечется от крайности к крайности, легко поддается манипуляциям. Это особенно странно т.к. свою основную работу он делает на отлично, и в этом ему помогают как раз противоположные качества — холодный ум, наблюдательность, расчетливость. Герой не вызывает симпатии ни в начале, ни в конце, когда он многое из своих действий переосмысливает. Я так и не смог до конца понять, почему автор выбрал сделать его таким противоречивым.

Возможно, потому что именно такой персонаж как нельзя лучше подходит для постепенного раскрытия истории. Истории, которую автор умело разворачивает перед нами, с которой мастерски снимает слой за слоем, обнажая все новые и новые подробности, которые переворачивают все с ног на голову именно тогда, когда, казалось бы, наконец, все стало понятным. Примерно после половины романа уже невозможно остановиться, хочется поскорее дойти до самого дна этой истории, и узнать, где же правда.

В итоге роман оказывается одой, воспевающей такую идею: и отдельного человека, и все человечество нельзя помещать в какие-то рамки, нельзя искусственно ограничивать, это неизбежно приведет к застою и коллапсу. Человек только тогда будет двигаться вперед, когда у него будет возможность совершать ошибки и набивать шишки, какими бы страшными эти ошибки не казались. А уберечь от самых опасных крайностей человечество может только разум и вера в него.

Милый и романтичный рассказ о развитии интеллекта у робота на далекой космической станции. Робот КТ-1 вызывает симпатию, он как наивный и любопытный ребенок, исследующий непонятный мир. И то, к каким умозаключениям он приходит, как раз есть следствие смешения сильного интеллекта и детской наивности.

Некоторое недоумение вызвало то, как реализована технология, ради которой существует космическая станция — слишком опасно для жителей Земли. Не верится, что на это кто-то когда-то решился. А еще страннее выглядит вывод, сделанный учеными о дальнейшей безопасности использования станции. Все вроде бы строго логично, если принимать во внимание незыблемые законы робототехники. Но, учитывая возможные последствия — просто неприемлемо.

Впрочем, главное в рассказе — робот и его мышление, поэтому такой антураж простителен.

Да уж! Я постоянно говорю своим ученикам, что излишнее увлечение компьютерами до добра не доведет. Вот и мой земляк Азимов (этот американец в свое время родился на Смоленщине) согласен со мной. В его далеком будущем люди доверили все математические расчеты компьютерам (их там называют счетчиками), а сами просто нажимают нужные кнопки. Из-за этого возникла тупиковая ситуация в войне за Денеб, самую яркую звезду созвездия Лебедь. Звездолеты конфликтующих сторон управляются компьютерами, а потому не могут победить друг друга, так как имеют одинаковые преимущества (быстрота счета) и недостатки (большой вес). Если какая-то сторона усовершенствует такую машину, другая отвечает тем же, и паритет быстро восстанавливается. Что же делать?

Как всегда, автор предлагает оригинальный выход: отказаться от компьютеров! А чем заменить их? Да очень просто — человеческим умом! То есть научить людей производить все расчеты самостоятельно, пользуясь давно забытым устным счетом. По рассказу, его совершенно случайно открыл некий программист, разбирая внутренности счетчика. То есть, совершил действие, обратное тому, что привело к изобретению этого самого счетчика. Поскольку люди уже забыли, как можно считать без машин, им приходится заново учиться всем операциям. Пока они освоили четыре простейшие операции и работают над степенями (в т.ч. и дробными — алгебраическими корнями). Так что перспектива заменить компьютеры у них есть. Как же это поможет землянам в их войне? Дело в экономике. Ведь построить боевой звездолет без ЭВМ и быстрее и дешевле. Если люди будут считать сами, их флот можно сделать гораздо более многочисленным, чем у противника, и буквально задавить его массой. Блестящий пример, доказывающий силу человеческого рассудка! Если б современные дети прислушивались к подобным советам, у нас бы было гораздо более счастливое будущее. Но, боюсь, мы уверенно движется к описанному классиком случаю: даже учащиеся 9 класса нынче весьма плохо считают в уме и не понимают самого принципа алгебраического исчисления. А всё потому, что в нашей стране отношение к науке и ученым изменилось на 180 градусов — с безмерного почитания до уничижительного пренебрежения. Вот ракеты и перестали летать, а подводные лодки — плавать. Если ничего не поправлять, скоро и машины ездить перестанут — наши правители уже отчитались о внедрении в Москве такси без водителей. Вам стало интересно? А вот мне — страшно...

----------

ИТОГ: весьма злободневная проблема о преимуществах устного счета, экстраполированная ad absurdum в будущее. Несмотря на всю авторскую иронию, в ней заметно рациональное зерно: не стоит абсолютно всё доверять компьютерам — кое-что человек должен делать сам. Пока он еще остается человеком...

Когда читаешь данный рассказ, не покидает ощущение, будто его автор — женщина. Потому что там описана чисто женская привычка вести разговор «параллельно», т.е. одновременно со своим собеседником. Мужчины так себя не ведут: они либо вежливо выслушивают партнера, а потом высказывают иную точку зрения, либо просто грубо прерывают собеседника, навязывая ему свое мнение. А всё потому, что разный пол диктует и различные способы мышления: у мужчин — рациональное, сохраняющее как содержание, так и очередность передаваемой информации, а у женщин — эмоциональное, имеющее своим приоритетом только степень воздействия информации на чувства говорящего. Поэтому мужчины передают только саму суть сообщения, оставляя его оценку на усмотрение собеседника. Женщины же обсуждают не саму новость, а ее эмоциональный отклик и потому могут «трещать» практически бесконечно, многократно возвращаясь к одной и той же теме. Естественно, женский метод не годится для передачи информации — он недостоверен и нелогичен. Все современные средства обмена информацией работают на «мужском» принципе: тот же компьютер не передаст ни бита, пока не получит подтверждения, что предыдущие уже достигли своего адресата.

Но мастерство Азимова-писателя в том, что он смог выдумать такую жизненную ситуацию, где привычный метод общения оказался неэффективен. Земные космолетчики попали в весьма странную ситуацию на Плутоне, хотя летели на Ганимед (спутник Юпитера). Поскольку добровольно они там оказаться не могли (Плутон почти в 8 раз дальше Ганимеда), возникло вполне логичное предположение, что их туда «доставили» насильно. А это значит, что время стало для людей непозволительной роскошью: задержка связи между Плутоном и Землей составляет почти 6 часов. То есть, послав сообщение, нужно ожидать ответа целых 12 часов (6+6)! А за это время многое может произойти. Если земляне находятся в плену у инопланетян, даже этих 12 часов у них может и не оказаться. Поэтому полноценного обмена информацией (по стандартному методу) не получится. Тупик? Отнюдь! Автор предлагает гениальный выход: общаться без остановки, передавая информацию одновременно с космолетчиками. В этом случае максимальная задержка сокращается вдвое — до 6 часов, а шансы на успех возрастают в 2 раза. Короче говоря, информативность сообщений уменьшается, зато оперативность возрастает! Такой парадокс известен всем под именем «женской логики». В описанной автором ситуации он — единственная надежда людей на спасение.

В заключение добавлю, что весьма обожаю Азимова. Не потому, что он мой земляк (хотя и за это тоже), а потому, что в его рассказах всегда есть рациональное зерно, либо просто изложен необычный взгляд на обычную проблему.

----------

ИТОГ: поучительная притча о различиях в мышлении между мужчинами и женщинами. Вопреки расхожему мнению, автор дает яркий пример того случая, когда «женский» тип общения оказывается предпочтительнее «мужского».

Очень необычный рассказ из сборника «Я – робот». Он не о решении технических задач, и даже не о важности Трех Законов в системе мира Азимова (хотя их связь с человеческими морально-этическими нормами показана тут очень ярко). Он о другом. И сложность в нём серьёзная, глубокая. По-моему, он из тех рассказах, в которых присутствует напластование тем – ибо она, вроде бы единственная, даёт затравку, посыл для дальнейших и очень широких размышлений. Сюжет – необычен. И общий контур проблемы – тоже. Конечно, как и в рассказе «Как потерялся робот», некоторые условия подтянуты под задачу. Как из такой серьёзной организации «утекла» столь ценная и подконтрольная вещь, как позитронный мозг, да, возможно, и не один? Почему во время «охоты на Байерли» никто не проверил прошлое калеки Джона, ведь люди не появляются из неоткуда, а на этом держится теория Куинна – ведь что-нибудь бы промелькнуло? И почему проигнорирован Второй Закон – просто отдали бы ему приказы, и Байерли, если он робот, был бы вынужден их исполнять. Но опять же, даже ловя такие несоответствия, их хочется прощать – сама серьёзность рассказа к этому располагает. Он, этот рассказ, внезапно напомнил мне Филипа Дика. Он словно повторяет его главную тему. Искусственное и реально – искусственное, маскирующееся под реальное, и где эта грань проходит («…если Байерли исполняет все Законы робототехники, он – или робот, или очень хороший человек», – слова Сьюзен Кэлвин)? И даже здесь, где всё это происходит миролюбиво (всё-таки Азимов относиться к своему детищу – роботам – с теплотой, в отличие от скептика Дика), у меня это вызывает лёгкую тревогу. И прекрасно, по-моему, что

Книга для школьного читателя, ибо описываемые локации и сюжет довольно непритязательны, такой себе космо-комикс про роботов и супергероев. Что самое интересное, со времени написания книги была развенчала одна из главных концепций — существование фикисированной линии раздела темной и светлой стороны планеты, так что даже фантастический сюжет лишился своей основы. Прочить можно, ожидать, что что-то заденет или отложится — не стоит.

Теперь Сьюзен Кэлвин приходится взять на себя роль Пауэлла и Донована – логически решать появившуюся проблему. Конечно, Кэлвин человек несколько иного склада, и вместо взаимных подколок, тут атмосфера полного нервного напряжения и лёгкой взаимной неприязни, вырывающихся даже в некое подобие срывов. И решает Кэлвин проблему несколько иначе, нежели инженеры-испытатели – робопсихолог, он всё-таки психолог; финал превращается не столько в то, как решить проблему, а в то, как противника перехитрить… Но рассказ от этого не менее интересен, и читается всё с тем же привлекательным напряжением детектива. Хотя от внимания не укрывается, как автор подталкивает сюжет к подобному эффекту, пытаясь незаметно втиснуть в него не совсем логичные, но влияющие на сюжет детали. Почему, например, роботы не оказались промаркированы? Это странно и нелогично, но без этого не было бы самого рассказа – и автор, мне кажется, на всё это шел, в надежде, что читатель не заметит. Но оно заметно, хотя увлекаясь всем остальным происходящим, на такие ямы на дорогах не хочется сильно уж пенять.

Этот рассказ, по-моему, сугубо о Трех Законах робототехники. Само по себе они – гениальная идея. И автор, человек, которому в подобных вопросах и так хочется доверять, в очередной раз доказывает, что они придуманы не «от балды», что они – целый серьезный комплекс, легко выраженный в трех коротких предложениях. И тут всё это показано на примере серьезности Первого Закона, в котором даже лёгкое изменение может привести к непредсказуемым последствиям.

В сборнике «Я – робот» каждый рассказ – жемчужина; просто есть жемчужины крупные, есть мелкие. Этот рассказ – жемчужина очень крупная. Да, в отличие от историй про Пауэлла и Донована, где во главе стоит фантастика научная, и герои бьются над решением практических задач в условиях риска и цейтнота, и вся история приобретает смак едва ли не детектива с логическим выходом из положения и обязательным восторгом от того сколь неожиданной и простой является отгадка – этот рассказ другой. Тут тоже есть загадка, да ещё какая! Но рассказ смотрит вглубь, в человека. И именно тут центральная фигура сборника бесчувственная (как робот) Сьюзен Кэлвин раскрывается до самого костного мозга, до глубин своих душевных, в которых она конечно же остаётся женщиной с присущими ей чувствами и слабостями. И именно с таким персонажем это выглядит потрясающе. Да, женщина она непростая, до того вызывающая симпатию только как специалист, но после этой истории я почувствовал её более реальной, сложной и… симпатичной (не без тёмных углов, конечно,

Конечно, и в других людей ситуация заставляет заглянуть, и история сама по себе интригует. Идея робота, читающего мысли, да ещё случайно получившегося таким (и в этом загадка – как?) – вещь позволившая многое показать. Многое о людях. Да, чем-то ситуация напомнила «Робот ЭЛ-76 попадает не туда», где тоже ошибка привела к лучшем результатом работы; только там – с меньшим функционалом и технических и художественных возможностей.

По-моему, здесь парочка героев, Донован и Пауэлл, выглядят ещё более харизматично, чем в предыдущих историях – больше характера, больше взаимных подколок, больше индивидуальных черт. Ну и задача опять интересна – логическим образом (прямо-таки детектив, а?) найти неполадку в новой модели робота с очень странными отклонениями – и это в условиях дефицита времени и средств. И хотя, на этот раз на кону «всего лишь» репутация фирмы (потерю которой можно исчислить кругленькой суммой денег) и будущее героев в качестве работников «Ю.С. Роботс», рассказ выходит всё таким же интригующим и напряжённым. Даже, наоборот, именно тут, по-моему, ярко показана обыденная романтика полевой работы, когда «умники с логарифмическими линейками» проверяют всё и утверждают, что всё отлично, а на практике всегда выскакивают какие-то ошибки и сложности, а вся ответственность и бремя решения проблем ложится на плечи испытателей. И это здорово (и чертовски правдиво). Отличный рассказ.

И снова Пауэлл и Донован, и снова робот (опять – новый робот), и снова критические проблемы с ним. И на этот раз всё грозит уничтожением доброй части матушки-Земли!

И ситуация такая, что приступы агрессии Донована (прекрасно, что герои обладают каждый своим характером – это ещё сильнее оживляет их) я понимаю: я тоже готов иногда взбеситься в спорах с человеком, отвергающим очевидное.

Этот рассказ о том, что

Смутило другое.

После «Робби», как после лирического начала, сборник принялся за дело, являя тот род старой доброй фантастики, за который я и люблю её – симпатичная яркая история со сложными проблемами и их логическими решениями. Надо сказать, автору отлично удалась пара героев. Пауэлл и Донован – ребята, которые всё оживляют. Такая парочка в хорошем смысле «умников», смелых, находчивых, с хорошим чувством юмора и не гнушающихся иронии друг над другом и даже над сложившейся нешуточной ситуацией. А ситуация тут критическая – попахивает мучительной смертью, и довольно скорой, так что им приходится шевелить мозгами очень быстро и оперативно искать способы спастись. Читая в первый раз, в раннем юношестве, на героев в плане их эрудиции и находчивости хотелось быть похожим – и вполне заслужено.

Ситуация конечно же связанна с роботом, который странным образом вышел из строя (и героям в этом тоже придется разобраться) – единственном на меркурианской станции (ещё один плюс в прекрасном описании самого Меркурия, с подчёркиванием его особенностей), единственном кто может добыть селенит для солнечных батарей, оберегающих на станции жизнь – иначе быть поджаренными. И всё, как водится, рано или поздно упирается в Три Закона робототехники (а они столь хороши, что я не удивлюсь, если когда-нибудь, когда подобные думающие роботы появятся, они будут действовать по придуманным Азимовым законам), так что рассказ отлично сморится в начале историй о роботах – тут эти основополагающие для всего цикла законы показаны очень наглядно.

Прекрасный рассказ и в составе цикла, и как отдельная самостоятельная единица.

Время, конечно, вносит свои коррективы. Сейчас, когда свой голос имеют нейросети, поисковые сервисы и прочее (скоро, как в шутке, и из утюга можно будет услышать вполне себе разумный голос), а роботов, таких, что описаны в рассказе, нет и в помине – всё это слегка странно. И печально. Но, в том и фантастика – она не будущее угадывает, она о человеке. И в этом рассказе это особенно ясно видно. Но на самом деле, робот Робби тут – это функция: друг для девочки, нечто для неё дорогое и близкое. Его вполне могла бы заменить в сюжете какая-нибудь собака – и её так же опасалась бы настойчивая мама, и драма в семье, в которой на самом деле все друг друга любят, всё так же надувалась бы тугим шаром (кстати, ведь она коснулась, по сути всех членов семьи).

Из сборника «Я – робот» этот рассказ самый эмоциональный, самый проникновенный. По первому, давнему прочтению он подействовал на меня очень сильно. Сейчас – чуть меньше. Механизмы стали видны. Стало видно, что автор добивается эффекта очень просто, если не сказать штамповано – вот совместная игра, вот дётская привязанность, вот слёзы – и вот привязанность девочки, чистого существа к роботу, тоже чистому и надёжному существу, но пугающему всех своим видом (эдакая история о добром великане на новый лад). Беда только в том, что на самом деле, в Робби от робота лишь странная по нынешним временам немота (для машины) и внешний вид. Ведь в нём есть не только разум, но и эмоции, да такие, которых я не припомню в остальных рассказах из сборника-цикла: он не просто привязывается сам (что видно по концовке), он обижается, он «дуется» (!), любит сказки, он по своему любит и саму девочку – он тут не просто живое существо, он тут практически человек, только лишь «разукрашенный» механической бранёй и молчанием (которое даже сильнее действует, как некий элемент трагической ущербности). Автор слегка изменил правила игры, раньше времени (уж по своей хронологии цикла точно) очеловечив Робота, сделав таким же эмоциональным, ранимым, как и сама девочка-подопечная. Любила бы она его так же будь он из тех роботов, умных, но способных в основном только подчиняться, выполнять работу, из остальных рассказов сборника? Скорее всего – да. Но был бы после этого рассказ столь пронзителен, вызывал бы сам Робби столько жалости – сомневаюсь. Одним словом, автор явно подтолкнул историю значительнее других очеловечив робота-няньку; подтолкнул ради достижения более сильного художественного эффекта. И, надо сказать, даже теперь, зная весь механизм, эффект всё равно действует.

Вообще интересно сделанная псевдостатья, одновременно и открывающая классический сборник «Я – робот» и являющийся связкой между его рассказами-частями. Я бы обратил внимание на очень нетипичный образ героини-женщины в рассказе. Это не миловидная дама, которую нужно спасать, и не бой-леди с внушительным бюстом, которая сама кого угодно спасёт, и даже не ботаничка в милых очках, а вполне себе реалистичная женщина-учёный, даже по молодости «малообщительная, бесцветная и неинтересная девушка с каменным выражением лица и гипертрофированным мозгом». В такого учёного веришь, как во что-то естественное и понятное после глянцевого пафоса. Её внешность и некоторая холодность не вызывает симпатии – симпатию вызывает преданность делу. И она очень хороша как символ, как символ новой науки, символ самого «Ю.С. Роботс». А через её реакции на некоторые истории, ей же рассказанные, понимаешь, что за маской сухой женщины есть и нежность и забота о своём детище – о роботах; и через это становится в очередной раз понятно, что весь этот цикл, прежде всего о людях, а роботы лишь та лакмусовая бумажка, через которую проверяется человеческий ум, человеческая смелость, человеческая душа…

Я нашел этот рассказ по запросу «наиболее известное произведение Айзека Азимова». Сам Азимов в предисловии говорит, что именно после этого рассказа он начал мыслить себя как писателя. В итоге получилось нечто такое, что действительно можно полагать эталоном НФ: историю, которая рассматривает обычных людей в необычных обстоятельствах, которые были созданы при помощи одного фантастического допущения. Результирующее НФ произведении будет тем лучше, чем необычнее фантастическое допущение и чем достовернее будет поведение людей. ИМХО автору действительно удались обе составляющие: и фантастичность, и достоверность. В принципе можно попробовать поискать несуразности в гипотетической истории развития человеческой (или какой-то очень похожей на человеческую) цивилизации, которая могла бы появиться на планете со столь экзотическими условиями, а можно и не делать этого и просто наслаждаться историей.

Ядро рассказа — это диалог Психолога и Журналиста накануне и во время Интересного События, которое проходит про любимому разделу автора — «астрономия». В последнем Азимов как всегда хорош — читать как всегда интересно. Как всегда узнаешь что-то новенькое. Журналист хорош. Как говорит сам автор «специализировался на «невозможных» интервью». Так что он вполне себе на своем месте. Психолог тоже хорош. Плохой не смог бы сохранить спокойствие накануне и во время глобального катаклизма. Человек, у которого любопытство заставляет презреть смертельную опасность, таки вызывает симпатию. А еще у этого персонажа важная функция в рассказе. Здесь он является голосом разума. Такого Психолога остро не хватает в значительной части НФ произведений.

Про что же в конце концов получился рассказ? Можно считать, что про глобальную катастрофу, которая случилась по объективным причинам. А еще он про чувства первооткрывателя, который в результате наблюдения увидел, что результат эксперимента превзошел его самые смелые ожидания.

Айзек Азимов не очень то баловал своих читателей юмористической фантастикой — произведения такого рода у него можно пересчитать буквально по пальцам. И «Нечаянная победа», бесспорно, один из лучших среди них.

Достоинств у рассказа множество: начиная с остроумного замысла — простодушные роботы просто не удосуживаются сообщить юпитерианам, что они отнюдь не люди, продолжая удивительно милыми, сразу же располагающими к себе читателя, образами этих самых роботов, и кончая изумительным юмором. Юмором, вроде бы, совсем простым и не так, чтобы очень смешным, но всегда очень и очень к месту. «Он хотел укусить меня за плечо и чуть не поцарапал меня» — это одна из извиняющих фраз «младшенького» из роботов. Вот, казалось бы, и ничего особенного, но когда она встречается в контексте происходящего, то от неё практически невозможно не засмеяться.

Да и вообще, рассказ написан как-то легко и очень хорошо читается. При этом он вроде бы шутливый и автору не возбранялось бы допустить в нём кой-какие неправдоподобия, но Азимов, как всегда, оказался выше этого — попробуйте, найдите в нём хоть какую-нибудь нелогичность, не говоря уж о нелепостях — не получится!

Стальные пещеры.

Стальные пещеры являются продолжением Рассказов о роботах. События романа происходят спустя 3 000 лет, после открытия путешествий в гиперпространство. Предполагаю, примерно в 5000-ых годах, так как гипер-атомный двигатель был построен благодаря позитронному мозгу в рассказах о роботах в середине 2000-ых.

Стальные пещеры являются началом рассказов об освоении галактики, так как человечество уже вышло за пределы солнечной системы, и распространилось на 50 внешних миров. Айзек Азимов впервые в этом романе познакомил читателей с Элайджем Бейли и Р. Дениэлом Оливо. А также продолжает рассказывать свою историю Галактики. Более подробно знакомит нас с жителями внешних миров. И как разошлись культуры и обычая землян и их потомков космонитов. И в этом, по моему мнению, была основная сложность романа.

Я сразу и не понял, что прочитал. С одной стороны это детектив, с другой социальная драма, с третьей философские рассуждения на различные актуальные темы, с четвёртой — рассказы о роботах... И это не все предположения.

Да, можно сказать: «Детективный сюжет слабый», «Мрачная социалистическая утопия», «Прогнозы по демографии земли ошибочны», «Книга слишком устарела, стала ретрофутуризмом». И данные высказывания имеют право на жизнь, если читатель не знаком с «Рассказами о роботах». По моему мнению контекст важен в данном случае.

Читая «Рассказы о роботах», я проникся робо-психологией Сюзен Келвин, и этот цикл стал логическим продолжением, а Элайдж Бейли в какой-то мере становится важным мостиком между людьми и позитронными роботами. Чем это закончится, я думаю узнаем в конце цикла. Автор продолжает рассуждать на темы взаимоотношений роботов и людей, но уже в другом времени и в других условиях.

Подведу свои итоги:

Книга мне показалось многослойной, философской, футурологической.

Книга будет интересна после прочтения Рассказов о роботах.

Книга является важной частью Галактической истории, хотя и не лучшей в цикле Детектив Элайдж Бейли и робот Дэниел Оливо.

Книга популяризирует науку, не противоречит фундаментальным научным тезисам, и актуальна несмотря на «несбывшиеся» прогнозы.

Роман состоит из трех минимально связанных частей.

В первой нашему вниманию представляют научно-административный конфликт между администраторами от науки и сферическими учеными в вакууме. Такая твердая научная фантастика, где главное действующее лицо — не персонажи, а сама наука.

Вторая часть очень интересна тем, что в ней описывают не банальных инопланетян, а существ из параллельной вселенной. Необычны тут и наличие трех полов, и существование в разреженной форме (они могут даже проходить сквозь твердые предметы), и их эволюция.

Третья часть снова возвращается к людям, тут рассказывается про лунное общество, выглядящее, на мой взгляд, довольно нелепо. Почему они предпочитают наготу? Демонстрируют совершенство тела? Но в романе прямо говорится, что нагота для них обычна, никто ни на кого не смотрит. А почему презирают землян и Землю вообще? Неужели только за то, что люди на Земле живут нормальной для человека жизнью и не приспособлены к лунным тяготам? Как-то не вяжется с тем, что лунян описывают более передовой нацией. Они вообще максимально утилитарны: вода по талонам, еда — безвкусное желе, спорт только для поддержания формы. Такое чувство, что автор считает: не прогресс для людей, а люди для прогресса.

Разочаровали и слишком легкая победа над проблемой, без шуток, вселенского масштаба, и посредственный основной конфликт, и излишняя «научность» диалогов. Как по мне, у Азимова есть гораздо более выдающиеся произведения.

Проблемы, затронутая этим рассказам, гораздо шире, чем просто голод.

«Отсев» — это рассказ обо всех людях, которые считают себя представителями высшей расы. Они могут где-нибудь в шикарном ресторане или на борту собственной яхты глубокомысленно рассуждать о «неизбежных жертвах» и «допустимых потерях» (хотя сами, разумеется, ничем жертвовать не планируют). К сожалению, жизнь — это не фантастический рассказ, и шансы на то, что эти господа прочувствуют на себе последствия «окончательных решений», невелики.

Между Землёй и 50-ю планетами космонитов нарастают противоречия.

Космониты — группа модифицированных людей, которые произошли от первой волны колонистов.

Земляне — люди, разумные существа, появившиеся на планете Земля в процессе эволюции.

Все космониты абсолютно разные, как и их планеты, но в то же время их объединяет несколько отличительных черт: использование передовых технологий, широкое использование роботов, малочисленное население со слабой иммунной системой. Эти особенности космонитов вызывают множество предрассудков у Землян. В то же время космониты считают себя более совершенными людьми. В повести описывается политическая драма, противостояние людей и космонитов, противостояние одной густонаселённой социально неблагополучной планеты с богатыми био-ресурсами 50-ю материально богатым, высокотехнологичными.Расстановка сил не в пользу Земли.

Кто развязывает войну? Кто прав? Кто победитель? — В этих вопросах нам предстоит попытаться разобраться вместе с автором.

В книге мы видим полноценную модель и исследование социальных процессов, происходящих в ней. Автор ни на йоту не отступает от cвоего жанра (твёрдая научная фантастика/популяризация науки), что делает эту книгу для меня ещё более ценной, ведь прочитав её мы становимся капельку мудрее.

Любопытно получилось в этом переводе с зелёной обложкой (в котором «робийство»). Переводить дважды по полглавы о том, как дочь пыталась уломать на секс отца, так пожалуйста. А вот пару фраз о том, что на Авроре некоторым противоположный пол не по вкусу, так нет уж, увольте.

«Кладовая юмора», открывает новую грань творчества Азейка Азимова, в которой знаменитый писатель-фантаст и популяризатор науки предстаёт в качестве виртуозного рассказчика шуток, историй и анекдотов. Конечно же, читать шутки сложнее, чем слушать их в живую, ведь невозможно передать еврейский акцент целой главы анекдотов или показать, как жестикулирует итальянец. И, несмотря на то, что книга была впервые опубликована более 50 лет назад, в ней ещё можно прочесть не только сильно бородатые анекдоты, которые перешли уже в разряд исторических штудий, но и вполне приличные и не приличные (им уделена отдельная глава) шутки, надо которыми я смеялся во весь голос.

Из плохого, в книге присутствуют повторения, я насчитал порядка пятнадцати повторяющихся шуток, в основном дублируются анекдоты из первой главы с еврейскими шутками, может быть Азимову они так нравились, что он решил их повторить для закрепления материала. В целом книга достойна прочтения, хотя бы даже из-за того факта, что доктор Азимов между делом рассказывает о своей жизни, делится впечатлениями и пытается научить читателя мастерски травить шутки.