Вас. Захарченко. О людях, штурмующих небо (статья) // Искусство кино № 9 1960, стр. 102-108

===

Так уж устроен мир: сегодня он невозможен без сенсаций. И человечество устроено так, чтобы радоваться и грустить, беспокоиться и снова успокаиваться в нашем большом и шумном мире.

Но, пожалуй, ничто так не взбудоражило человечество, как последнее событие, происшедшее на широкой автостраде, устремленной в Космос. Мы долго ездили по этой автостраде — ездили в основном в экипажах научной фантастики. Вероятно, не меньше полувека Марс, Луна, Венера, космические корабли не сходят со страниц самых любимых книг и журналов. Да разве возможно иначе? Дорога в Космос насыщена приключениями, преодолением препятствий, тайнами — кто же свернет с такой дороги? И вот автострада в Космос открылась уже не для романтиков и фантастов, а для людей деловых, зачастую отвергающих фантастические романы, но творящих фантастику собственными руками.

Вслед за первым искусственным спутником Земли — серебряным шаром с длинными усами-антеннами, вслед за бессмертной собакой «Лайкой из созвездия Гончих Псов», вслед за летающими лабораториями, исследующими космические пространства и приносящими нам фотографии самого заповедного, в небо вышли первые космические корабли.

Совсем недавно мир облетела весть о новом триумфе советской науки: впервые в истории живые существа, подопытные собаки Белка и Стрелка благополучно вернулись из путешествия в Космос. Этот блистательно удавшийся эксперимент — важный этап в подготовке полета человека в космическое пространство.

Да, она уже началась, подлинная эра межпланетных путешествий. Ну, как нам не радоваться? Нам не солгали писатели-фантасты — ведь они давно это нам обещали. Нас не обманули ученые, инженеры и техники, рабочие и специалисты — они осуществили полет космического корабля. Закинув головы, восторженные жители планеты Земля горячо приветствовали плоды своего разума и своего труда.

Сегодня мы еще не в полной мере оценили то, что свершилось в этой области науки и техники, хотя чувствуем и понимаем значение происшедшего.

Недавно вместе с группой товарищей мне пришлось побывать в полупустынном, опаленном солнцем уголке Северной Африки. Городок в Тунисе назывался Эль-Джем. Некогда в нем торжествовала бурная жизнь — памятником этой жизни осталось гигантское сооружение — Колизей. По размерам своим он мог бы свободно соперничать со знаменитым римским Колизеем. Две тысячи лет тому назад были сложены эти глыбы обтесанного камня, вздымавшегося в небо зубчатой гребенкой. По форме своей это полуразрушенное, обглоданное ветрами, пропыленное временем сооружение напоминало гигантскую воронку, что-то вроде лунного кратера.

Отбрасывая длинные тени на буро-красную землю африканского континента, стоит этот памятник древнеримского процветания.

Прижимаясь к сорокаметровым стенам колонн, жили своей обычной жизнью африканские семьи. Возле красно-бурых стен царило оживление: здесь происходила маленькая крестьянская свадьба. Сидел жених в белом халате, неподвижный, словно шпагоглотатель. Но ведь так было положено по ритуалу: жених должен быть чопорным и недоступным. Гремел маленький оркестр, состоящий из двух барабанов и пронзительной флейты. Флейта выводила мелодию, барабаны глухо поддерживали тяжелыми вздохами ее неустанный ритм. Возле жениха и оркестра толпились люди: приятели — ближе к жениху, любители потанцевать — ближе к оркестру.

Доктор Бен Милад, один из организаторов тунисского комитета «За свободу и мир», сопровождавший нас, протянул монету смуглому берберу и что-то сказал ему. Тот, высоко подняв монету над головой, громко, как тамада за столом, провозгласил:

— Монета доктора передается музыкантам, чтобы они играли во славу советских людей, запустивших спутник и космическую ракету! Они присутствуют здесь!

Это было так неожиданно, а оркестр грянул с таким энтузиазмом, что мы растерялись. Как же так?! Ведь мы-то лично не запускали спутника! Вся слава, адресованная советским людям, обрушилась на нас...

Я бросился к автомашине и торопливо достал последний нераздаренный сувенир «Спутник» — серебряный шарик с усиками-антеннами был укреплен на стеклянной подставке, опиравшейся на золотой шар нашей Земли.

И вот он оказался в руках у жениха. Крестьяне замерли, в глазах у них застыл восторг, а жених уже не напоминал своей позой шпагоглотателя: он вскочил от волнения и радости.

— Спутник! Спутник! — повторяли сотни голосов вслед за женихом.

Люди произносили это русское слово на дорогом нам языке и смотрели в жаркое небо Африки, уже потемневшее от вечерней синевы, с частой россыпью непривычно близких звезд.

Где-то там за упругой подушкой атмосферы высоко-высоко прорезал космическое пространство наш советский спутник.

А за нашей спиной, словно зубчатый памятник далекого прошлого, вонзал в небо острые свои края древний римский Колизей, в то время как перед моими глазами мелькал и мелькал серебряный круглый шарик с усиками-антеннами — символ нашего спутника.

Шарик этот переходил из рук в руки, как кусочек солнца, занесенный сюда из дорогой нашей Советской страны.

Времена и эпохи, проходя, оставляют за собой великие сооружения. Подернуты пылью, искромсаны временем контуры Колизея. Время не пощадило рабовладельческого общества, и оно развалилось, разрываемое внутренними противоречиями. И ничто не смогло сдержать его закономерного распада. Это время разрывает сегодня проржавевшие цепи капиталистического общества, рождая новое, светлое общество людей свободных и могущественных в своем труде и мысли.

Великий памятник воздвигает новое время советскому обществу, строящему коммунизм. Это общество уже уверенно поднялось над распадающимся капитализмом, это общество расковало веками сдерживаемые возможности человека и дало ему в руки такую власть, какая подняла его до высот олимпийских богов.

Рассказать о великом значении событий, происходящих на автостраде, устремленной в Космос,— почетная и ответственная задача нашего искусства. Будем говорить откровенно: эта задача далеко еще не выполнена. Она стоит перед писателями и художниками, перед деятелями сцены и кинематографии. Вот почему с обостренным интересом мы обращаемся сегодня к фильмам на подобные «разведочные» темы, которые пробивают путь в этом направлении развития искусства.

К числу таких работ я отношу в первую очередь документальные и научно-популярные фильмы, посвященные теме завоевания Космоса. Их вышло не очень много за последние годы, но о них необходимо поговорить. Ведь эти картины обязаны помочь миллионам людей осмыслить и оценить значение происходящего.

По-разному можно оценить такие фильмы, как «Перед прыжком в Космос»*, «Четвероногие астронавты»**, «Автоматы в Космосе»***, «Земля — Луна»****. Бесспорно лишь одно: эти картины важны и своевременны.

В наши дни, когда наука становится все более сложной, разносторонней и всеохватывающей, трудно непосвященному человеку понять целый ряд процессов. Вот почему нужно всячески приветствовать проникновение принципов подлинно художественной популяризации научных знаний в литературу и кинематограф. Надо сказать, что эта сторона добросовестно разработана во всех перечисленных мною фильмах. Авторы сценариев, режиссеры и операторы вводят нас в мир сложных понятий, но мы входим в этот мир не как заезжие гости, неуверенно жмущиеся к стенам. Мы входим в него, понимая, куда ведет эта дорога и что происходит на ней сегодня.

Фильмы знакомят нас с длинной цепью понятий, из которых складывается сложный путь к звездам. Это хорошо осуществлено в картине «Перед прыжком в Космос», где анализируется воздействие пустоты на человека, где мы чувствуем подлинный драматизм, когда в барокамере летчик-экспериментатор поднимается на условную высоту в восемнадцать тысяч метров. Мы чувствуем всю сложность того, что предшествует полету в далекие пространства.

С этой точки зрения интересно показано обновление кислорода атмосферы с помощью водорослей. Очень своеобразно продемонстрированы труднейшие исследования влияния «перегрузки» на человека, когда в результате больших ускорений вес его увеличивается во много раз. Центрифуга, разгоняющая летчика, — это целое сложное сооружение, позволяющее в лабораторных условиях достигать значительных перегрузок. И, наконец, почти фантастически ясное представление о состоянии человека в условиях невесомости.

Глядя на эти кадры, на которых с помощью специальной кинокамеры сняты животные, длительное время находящиеся в свободном движении в ракете, плавающие в воздухе, словно в водной среде, и тут же на ваших глазах приспосабливающиеся к этому необычному состоянию, проникаешься уважением к нашей науке и технике, уже добившимся таких значительных результатов.

Но в этом фильме мне хочется отметить еще одну очень существенную сторону: то, что здесь передана подлинная взаимосвязь значения научного опыта с вопросами общественными.

Нет ничего удивительного в том, что на автостраде, устремленной в Космос, всегда находятся любители быть первыми. Недавно мне выпала удача ознакомиться с рядом писем, которые поступают со всех концов земного шара. Это не обычные письма — это послания людей, мечтающих отдать свою жизнь исследованию Космоса. Пишут дети, юноши, взрослые люди, участники Великой Отечественной войны, летчики и пионеры, ученые и спортсмены.

Вот одно из этих писем — оно принадлежит мальчику Найлу Мичисону из Шотландии:

«Дорогие русские! Я слышал, что вы делаете ракеты, чтобы полететь на Луну. Мне бы тоже хотелось поехать туда. Мне еще немного лет, но я уже очень силен в арифметике. Я думаю, к тому времени, когда ракета будет готова, я буду достаточно взрослым. Я пишу вам несколько арифметических действий, чтобы вы убедились в моих математических способностях:

9 в квадрате=81

5X64=320».

Из далекого Перу пишет шестнадцатилетняя девушка Гладис Мерседес Флорес Передес:

«Я прошу оказать мне одну любезность, и, я уверена, вы согласитесь на это. Мне хотелось бы, чтобы вы забрали меня в один из чудесных спутников, которые вы сконструировали. Вы можете располагать мною при любых испытаниях. Даже если вы по шлете меня на Луну или Марс и прикажете остаться там на некоторое время — я готова. Жду вашего положительного ответа и уверена, что вы мне не откажете».

Но особенно много таких писем приходит от советских людей. Вот, например, письмо тов. Нагнюка из Тбилиси:

«Я решил отправиться на Луну и пожертвовать своею жизнью на благо человечества и всеобщего мира. Я здоров и полон смелых замыслов. Кажется, я подхожу для путешествия на Луну в ракете. Не подумайте, что мои родители будут возражать. Жду вашего положительного ответа».

Сколько подобных писем приходит сейчас в научные учреждения Советского Союза! Какой верой в советскую науку должны обладать эти люди, чтобы так щедро предлагать в ее распоряжение свою жизнь!

Однако предстоит еще титаническая работа, прежде чем человек посетит другие миры. Эта работа начинается с отправки живых существ в космическое пространство. Именно об этом и рассказывает нам научно-популярный фильм «Четвероногие астронавты».

Я вспоминаю, как два года назад на Всемирной выставке в Брюсселе тысячи людей приходили в советский павильон. Что влекло сюда до 200 тысяч человек в сутки? Я пытался разобраться в этой пестрой, разноречивой толпе, которая за несколько дней каблуками своими протаптывала до основания линолеум, устилавший пол павильона.

Юноши и девушки в спортивных куртках, с рюкзаками за плечами, благопристойные пожилые господа, спокойные глаза которых смотрят на мир через очки в золотой оправе, толпа детей, шумных и крикливых, как во всех странах мира, мужчины со смуглыми лицами в синих блузах и с тяжелыми руками — рабочие Шарлеруа, крестьянки Фландрии, студенты из Канады, американские ученые, немецкие туристы... Кто-кто только не побывал здесь!..

Люди шли и шли потрясенные. И, конечно, в первую очередь их внимание привлекали советские спутники. Они были свежей «сенсацией» в то время. Наперекор газетной пропаганде, в противовес всем представлениям, какие насаждались о нас, советских людях, на протяжении многих лет, спутники «голосовали за коммунизм». Если большевики имеют такое, то они должны иметь преимущество — и огромное преимущество перед другими народами. Преимущество не в манере одеваться, а на генеральных направлениях развития науки и промышленности страны.

Когда первый космический путешественник — собака Лайка взмыла в звездное небо, о ней заговорил весь мир. Лайка жила в своей космической кабине. Она ела желе из мясных косточек, автоматически подаваемое ей; она дышала искусственным воздухом, освежаемым с помощью кислорода — и вряд ли думала о том шуме, который она наделала в мире. А шум этот был грандиозен.

Те, кто понимал, какие трудности преодолело человечество, чтобы забросить живое существо в космическое пространство, терпеливо изучали все, на что в течение многих лет капиталисты грубо ставили клеймо «пропаганда». Те, кто тянулся к сенсации, ахали и визжали от восторга, видя в космическом полете Лайки романтику сбывшихся надежд. Те, кто ненавидел нас, подняли собачий лай о судьбе собаки. «Какая жестокость, — говорили они, — обрекать бедного щенка на гибель». Английские собачницы пытались даже организовать антисоветскую демонстрацию в защиту бедной собачки. Правда, об этой демонстрации газеты писали со смехом. Почти каждому было понятно значение этого гигантского опыта, так умело поставленного советской наукой.

Люди, пришедшие ознакомиться с космическим домиком Лайки, не были и не могли быть безразличными. Я вспоминаю, например, пожилую женщину. Она вела на поводке таксу — собачку «на гусеничном ходу». Старушка и такса дружно засеменили к спутнику № 2. Влекомая не знаю каким порывом, женщина подняла свое сокровище до уровня кабины Лайки и долго примеряла, влезет ли ее такса в эту кабину или не поместится. Убедившись, что продолговатое тело собаки действительно входит в кабину Лайки, старушка опустила таксу на пол и под общие рукоплескания отошла с видом удовлетворенного достоинства.

Можно представить себе гигантский путь космической медицины, который был преодолен, прежде чем Лайка биением сердца своего отрапортовала людям о возможности жизни в Космосе.

Эта сторона отлично показана в фильме «Четвероногие астронавты»: влияние разряженного пространства на птиц, на кроликов. Мы видим целое царство первых космических путешественников — маленьких, шустрых и бойких собак, совершивших уже неоднократно подъемы на головокружительную высоту в сотни километров. Мы знакомимся с «героем» фильма — собачкой Козявкой. Она поднималась на высоту до 450 километров, и ничего — весела, жизнерадостна!

Перед нами проходят кадры, показывающие кропотливую работу конструкторов и врачей, выявляющих возможные влияния ускорений, вибраций и перегрузок на первых четвероногих космических путешественников. Очень интересно устройство для возвращения космонавтов на Землю. Мало того что необходимо разработать сложное приспособление для парашютирования и даже для отстрела кабины от ракеты, — чрезвычайно важно приучить к необычному состоянию космического путешественника. Эти кадры наиболее удачны в фильме.

Мы видим в картине и людей. Это они где-то за сценой сенсационного эксперимента настойчиво постигают все тайны взаимоотношений Космоса с живым существом. Это они стремглав мчатся за белым конусом парашюта, туда, где должна упасть головка ракеты с четвероногими путешественниками в Космос, чтобы здесь же, на месте, произвести первые медицинские исследования здоровья подопытных собак.

Каждый день приносит нам новые сообщения о новых запусках ракет с четвероногими космонавтами. В свое время академик Павлов высоко оценил первого друга человека — собаку, позволившую раскрыть заповедные глубины знания. Собаке — величайшему помощнику медицины — был поставлен памятник. Придет время, и памятник будет поставлен в честь первых космонавтов — в честь Лайки, столько сделавшей для освоения космического пространства.

Еще об одном интереснейшем направлении развития космонавтики рассказывает нам фильм «Автоматы в Космосе». Авторы фильма ведут нас к пониманию того, что является сердцем современной ракеты — к ее управлению. От самолета — к автопилоту, созданному по идее К. Э. Циолковского. Автоматы управляют движением ракеты, включением ее ступеней. Автоматы выводят на орбиту искусственные спутники Земли, и, наконец, они же командуют межзвездной лабораторией, круг обязанностей которой вызывает всеобщее удивление: сфотографировать Луну, взять пробу межзвездного вещества, измерить магнитное поле за миллионы километров от Земли — и рассказать обо всем этом людям, находящимся на Земле у приборов. Разве это не чудо нашего времени?!

От автоматики зависит многое. Авторы фильма блестяще показывают, используя зарубежные кадры, как многие американские ракеты взрываются, не достигнув нужной орбиты. Неточность работы автоматики, плохая регулировка и недостаточно продуманная конструкция основных элементов — вот причины американских неудач, являющихся одновременно не только научными и техническими неудачами, но и неудачами той системы, которая не может организовать и взаимно увязать решения самых ответственных научно-технических проблем.

В сравнительно небольшом фильме авторам удалось на наглядном и живом сопоставлении показать принципиальную разницу двух систем — советской и американской, — сопоставлении на базе ракетной техники. Показ этот убедителен и красноречив. Следовало бы, пожалуй, избежать навязчивой джазовой музыки, которой сопровождаются кадры неудачного запуска американских ракет.

Кстати, несколько слов о музыке в документальных и научно-популярных фильмах. Нужно ли постоянное музыкальное сопровождение кадров, ставшее в наши дни традиционным? Мне думается, в этом нет прямой необходимости. Зачем, например, в фильме «Четвероногие астронавты» демонстрацию поведения птицы в барокамере сопровождать трагедийно звучащей музыкой? Передает эта музыка «переживания» птицы или формирует отношение зрителя, настраивая его на ложносентиментальный лад? Мне думается, эта музыка совершенно излишня, так же как и в случае с американским джазом, придающим несерьезный оттенок всему происходящему на экране.

Авторам фильмов не следует избегать более четкого раскрытия политического значения исторических событий в области науки и техники.

Наука не существует вне политики — мы это знаем давно. И может быть, было бы целесообразно именно эту сторону подчеркнуть в фильме, вместо того чтобы придавать ему гротесковый характер звучанием легкомысленной джазовой музыки.

Кое-кто за рубежом пытается припугнуть человечество достижениями его разума, успехами советской науки. За рубежом находятся и клеветники, которые не прочь намекнуть, что, заглядывая в небо, советские люди якобы точат нож на своего ближнего.

Наши фильмы должны давать отпор подобной клевете.

Верно писала недавно одна французская прогрессивная газета:

«Это несравненное счастье для человеческого общества, что наиболее развитая наука находится в руках социалистических стран, в руках трудящихся, стоящих у власти. Она не может являться источником беспокойства за судьбы мира».

Я упоминаю об этом, чтобы призвать киноработников более активно пропагандировать правду о политическом смысле достижений нашей науки.

Именно того же хотелось нам больше увидеть и в интересном фильме «Земля — Луна», поставленном режиссером К. Домбровским.

Авторы фильма показывают все трудности путей изучения Луны. Удивительное впечатление производят кадры, на которых первые астронавты продвигаются на фоне лунного пейзажа. Эти кадры были сделаны на Земле — был найден участок нашей планеты, очень напоминающий по своему характеру лунную поверхность. И поскольку все тела на Луне в шесть раз легче, чем на Земле, продвижение астронавтов, искусственно замедленное кинокамерой, дает нам полное представление об ощущениях человека в лунных условиях.

В наше время с помощью телескопов мы можем разглядеть ближайшую соседку Земли так, словно мы находимся от нее на расстоянии неизмеримо сокращенном. Кратеры и цирки, лунные моря и долины как бы зовут космонавтов к себе своей подкупающей близостью .

Фильм «Земля — Луна» бесспорно является прологом будущей картины, в которой человек впервые ступит на засыпанную космической пылью поверхность Луны.

Этот разговор о четырех фильмах, нужных и полезных, но еще не лишенных робости, слишком уж «традиционных» по своим приемам, мне хочется закончить следующим.

В свое время великий Маркс, взволнованный подвигом парижских коммунаров, назвал их «людьми, штурмующими небо». Эти слова жгут наше сознание ощущением преемственности, которая существует между нами и теми, кто многие годы мечтал о нашем времени.

«Люди, штурмующие небо» — не этими ли словами можно определить поколение советских людей, достигших сегодня космических высот!

Они прошли трудный и прекрасный путь, эти люди. Их биографии начались там, у пламенных истоков революции, они восприняли все лучшее, что было до них создано.

Циолковский рвался в небо мыслью. Глухой гений, он слышал в тесноте своего одиночества, словно оглохший Бетховен, нарастающие звуки симфонии будущего — шаги нашего времени. Он верил в нас, советских людей, он отдал в наши руки все, что имел, и все, о чем мечтал.

Что мог он сделать в темные дни царства российского?

Царское градоначальство и недалекий «цвет общества» смеялись над ним: мечтатель... лунатик... Тоже, замахивается на небеса! Учил бы лучше ребят физике и не совался туда, куда может проникнуть один только бог!

А он, упрямый, учил ребят не только физике, но и дерзанию.

Люди, штурмующие небо... Они должны были пройти большой и трудный путь. Путь мысли, способной поднять, преобразовать и укрепить то великое, что досталось нам в наследство от прошлого. Путь величайшего труда и напряжения, по которому должна была идти советская техника, промышленность, наука.

Люди, штурмующие небо, рождены революцией. Советская власть дала им всё, чтобы обеспечить успех этого штурма.

Мне приходит на память еще одно событие, характеризующее наше отношение к этой великой теме.

Возвращаясь из своей исторической поездке в Америку, Никита Сергеевич Хрущев в своей речи перед жителями Владивостока говорил, что наука Америки, промышленность ее находятся на высоком уровне, но что для успеха в благородном деле исследования космического пространства американцам не хватает лишь одного... Советской власти!

Какие это правильные слова! И не напрасно, делясь своими волнениями с народом Советской страны, Никита Сергеевич говорил о чувствах, переполнявших его душу, в тот момент, когда американцы салютовали в его честь 21 артиллерийским залпом:

— Первый залп — за великого Маркса! Это он назвал людей свободы людьми, штурмующими небо!

Второй залп — за великого Ленина! Это он создал первое в мире Социалистическое государство, наметив пути нашего движения к коммунизму!

Третий залп — за советских людей! За рабочих, колхозников, ученых, инженеров и техников.

Это они — люди, штурмующие небо, руководимые партией коммунистов, сумели за бесконечно короткое время, в его историческом понимании, сделать то, что не по силам сегодня другим народам!..

Об этих людях, о трудовых подвигах их мы и обязаны рассказать народу.

Будучи в долгу перед народом, добившимся величайших успехов труда и мысли на поприще освоения Космоса, мы обязаны приложить все силы, чтобы показать трудный и прекрасный путь человечества на космической автостраде. И в этом деле искусство кино должно занять ведущее место.

***

* Авторы сценария В. Капитановский, В. Шрейберг. Режиссер В. Моргенштерн. Оператор Г. Ляхович. «Моснаучфильм», 1960.

** Автор сценария П. Исаков. Режиссер Н. Тихонов. Оператор Н. Соколов. «Моснаучфильм», 1959.

*** Автор сценария Э. Двинский. Режиссер К. Домбровский. Оператор Д. Гасюк. «Моснаучфильм», 1958.

**** Авторы сценария С. Зенин, Ю. Каравкин. Режиссер К. Домбровский. Оператор Д. Гасюк. «Моснаучфильм», 1959.

==========================

Перевод в текстовый формат ЛысенкоВИ